ХРИСТИАНСТВО и АТЕИЗМ. Переписка С. А. Желудкова и К. А. Любарского
ПРИЛОЖЕНИЕ. Переписка Г. С. Подъяпольского и К. А. Любарского 1973 г.

Письмо от 15.07.1973

Г. С. Подъяпольский – К. А. Любарскому

Кронид!

Мне хотелось бы затронуть однажды поднятый тобой вопрос о роли религии в психологии современного общества. Я не говорю, конечно, о м(арксистско)-л(енинской) ¹ религии, с ней вопрос ясен, она существует только по единственной причине, что сознание у значительной части рода человеческого определяется бытиём (или, может быть, битьём, не знаю, как правильно писать это слово). Так что, изменить капельку бытиё (или битьё), и от неё ни шиша тут же бы не осталось, так как нет у неё никакой более серьезной основы. Посему, речь идёт о религии в самом прямом и официальном смысле слова, православном христианстве, включая веру в воскресение Христа и непорочное зачатие, опять же в самом что ни на есть буквальном смысле. Каюсь, в годы моей юности я как-то всерьёз к таким вещам не относился, и, конечно, думал, что уж в непорочное-то зачатие никто, кроме деревенских старух, в наш век и верить уж не может. Но вот, годам эдак к сорока, убедился я, что был наивен и глуп, и в непорочное зачатие, совершенно буквально притом, верят весьма умные и здравые люди, профессора, знающие что такое Банахово пространство, волновая функция и теорема Гёделя, причём знающие это всерьез, а не как я, одним краем уха, следовательно, ничуть не глупее меня грешного. И потрясён был этим фактом до глубины души и задумался над следующими вопросами:

1. А вдруг они впрямь и в вере самой умнее меня, и моё неверие в непорочное зачатие есть только дефект моего воспитания, связанного с атеистическими предрассудками XIX – XX веков?

2. А если всё-таки нет, то почему они всё-таки верят? Может быть, фактически непорочного зачатия и не было, но вера в него всё-таки мудра и глубока, несмотря на указанное малосущественное обстоятельство?

3. А если и в этой вере в то, чего не было, высшей мудрости всё-таки нет, то какими иными причинами объяснить столь странный феномен?

О первом из этих вопросов долго распространяться не стоит. Положим, даже, наука и предрассудок, и Бог, будучи всемогущим, мог бы и совершить чудо с непорочным зачатием – но есть два аргумента, по-моему неотразимых, вынуждающих меня его отвергнуть. Во-первых, а зачем оно ему понадобилось бы? Для примитивного пуриста вопрос, было ли зачатие порочным или нет, может быть, и может казаться важным, но при всём своём атеизме, и, следовательно, непочтительном отношении к Богу, эстетическое чувство не позволяет мне предположить его примитивным пуристом. Создавая столь великое чудо, как христианство, как-то неудобно опускаться до столь пошлой шуточки, как непорочное зачатие. А, во-вторых, даже если оно и было, то проверить самый факт через две тысячи лет чересчур уж мудрено, и, боюсь, что даже человеку умнее меня всё-таки непосильно.

Покончив такими доводами с первым вопросом, я сосредоточился на втором, очевидно, более сложном и имеющем более разнообразные аспекты: и о приобщении к народному духу, и о верности заветам предков, каковыми они ни были бы. И ещё, о необходимости веры вообще, как основания для всякой нравственности. И все-таки глубины моего скептицизма все эти глубокие соображения поколебать не смогли. Конечно, разрушение традиций отцов иногда вызывает многие и неисчислимые беды, но ведь и верность традициям в этом отношении не лучше. В насильственном, вопреки разуму, приобщении к народному духу, я как-то не вижу большой добродетели. Да и является ли непорочное зачатие таким уж неотъемлемым ингредиентом народного духа, можно ещё поспорить. Не спорю, за непорочным зачатием многовековая история, но за чем, чёрт побери, не найдёшь многовековой истории – в том числе, и за неверием в него. Эмпирически, в наш век я тоже не вижу, чтобы вера в непорочное зачатие как-то особенно коррелировала с нравственной основой, умением сохранить человеческое лицо в нечеловеческих обстоятельствах и т. д. – наоборот, нет никакого труда привести примеры, когда с верой в зачатие уживается самое что ни на есть трусливое подончество, хотя и все обратные и дважды обратные комбинации тоже имеют свои примеры. Наблюденный эмпирический материал, скорее всего, позволит высказать гипотезу, что вера в зачатие и порядочность распределены более или менее независимо. Статистическая независимость, отмечу, не означает того, что в конкретном, отдельно взятом случае никакой зависимости между верой и поведением нет, возможно, что иногда вера поддерживает порядочность – но и противоположная зависимость между верой и непорядочностью, по-видимому, не исключена. Страшно игрив человеческий ум, и в некоторых случаях может оправдать именно непорядочность именно верой и в непорочное зачатие. Резюмирую сказанное, утверждая, что лишь спорадически, со включением многих посторонних к вере и неверию моментов, между верой и порядочностью может возникнуть прямая или обратная связь, но в основном оба эти качества вызываются более глубокими независимо действующими причинами, которые за незнанием опыта, можно обозначить мало понятным словом: натура.

Таким образом, мы более или менее обоснованно подходим к третьему пункту – иным причинам, объясняющим феномен веры. И тут тоже достаточно обширное поле для исследования и дискуссии.

Первое, что бросается в глаза, хотя как-то не отмечается сторонниками непорочного зачатия: никто из них не додумался до него самостоятельно, все они взяли его готовым со стороны. (Любопытная антианалогия с научным открытием: последнее чаще всего производится одновременно и независимо сразу многими). Непорочное зачатие есть некоторый, уже готовый, рецепт, который можно принять или отвергнуть, но нельзя открыть, как можно, например, открыть теорему Пифагора или дифференциальное исчисление. В вере в непорочное зачатие есть нечто от стремления присоединиться к предыдущему оратору. Мне трудно его принять, может быть, именно потому, что лично у меня никогда не было такой потребности.

В присоединении и неприсоединении есть, вероятно, свои, хотя и противоположные, гордыни – гордыня того, что за мною – сонм, и гордыня того, что плевать мне на всякие сонмы. «Для того, чтобы быть человеком, у меня есть твердая опора». – «Для того, чтобы быть человеком – обойдусь и без всяких подставок». – «Но с верой легче жить, имейте, в конце концов, высшее благоразумие». – «Умейте жить и без веры, имейте, в конце концов, высшее мужество». – «А вот, Достоевский говорит…» – «Ну, мало ли чего говорит Достоевский. Он – так, а я – по-другому». – «Так вы что, умнее его хотите быть?» – «Конечно. Более идиотского желания, чем быть глупее кого бы то ни было, по-моему, нельзя и придумать. Да для этого и желания никакого не нужно». – «Так не будете же умней». – «Да не в том же, чёрт возьми, дело: будем умными, насколько станет наших, конечно ограниченных силёнок. Но без каких-либо других насильственных ограничений сверху – независимо от того, доберусь ли до этого предела или нет».

В последнем счёте, вера в непорочное зачатие, объясняется, видимо, довольно простой психологиеской схемой. Вот-де м(арксизм)-л(енинизм) отверг непорочное зачатие, и вот-де к чему м(арксизм )-л(енинизм) привёл – так давайте же верить в непорочное зачатие. Порой эта схема упрощается и до того, что-де – вот, было отвергнуто непорочное зачатие и получились всякие неприятности – поэтому непорочное зачатие необходимо для порядочной жизни. Но верно ли это? Нужно ли? Разумно ли? Не столько ли же, сколь и противоположная дилемма: вот, верили тысячу лет в непорочное зачатие – и ничего это не предотвратило. Может быть, корень зла как раз в этом и есть, что чересчур привыкли верить – а при привычке подстановка нолика вместо крестика является уже мало существенной деталью.

Есть и ещё одно, возможно, играющее роль, обстоятельство. Нолик не называет себя верой, а громко именуется научным мировоззрением. Посему – долой науку, и да здравствует вера! Но вольно же вам, дуракам, верить тому, что говорит о себе нолик. Оно, конечно, страшно, не веря ни в чём остальном, вдруг незыблемо поверить в такую саморекламу – но не секрет и то, что человеческое мышление, самые глубокие, подспудные его истоки – алогичны. А когда на такой алогичной базе уже построена сложная, в ряде деталей разработанная система, имеющая множество связей с другими, вполне очевидными сторонами реального мира, то очень трудно от неё отказаться. И потом ствол у дерева баньян сгнивает, оно прекрасно продолжает держаться на выпущенных лжекорнях. Этим деревом баньян я и закончу свой импровизированный экскурс, хотя чувствую, что не исчерпал и сотой доли этой удивительной и полной глубокого смысла темы.

15.7.73

¹ Конечно, это редакторская расшифровка сокращения, сделанная в 1977 г. (см. также далее).