Пресс-служба Президента России 09 февраля 2004 года
http://president.kremlin.ru/text/appears/2004/02/60451.shtml

PRESIDENT.KREMLIN.RU
Официальное представительство Президента России

09 февраля 2004 года,
Москва, Институт биоорганической химии

Выступление на заседании Совета
по науке и высоким технологиям

В. ПУТИН: Добрый день, уважаемые коллеги, члены Совета!

Мы встречаемся в дни, когда отмечаем и День российской науки, и 280-летие Российской академии наук. Мы проводим встречу в одном из ведущих исследовательских центров страны – Институте биоорганической химии.

Его коллектив по целому ряду направлений добился значимых успехов – и научных, и коммерческих. В том числе благодаря серьезному подходу к кадровому обеспечению исследований.

Должен сказать, что эту проблему – вместе с другими вопросами развития науки – нам сегодня и предстоит обсудить. Надеюсь на активное участие всех, кто сегодня пришел на эту встречу.

В нашей стране всегда с особым уважением относились к людям науки. Престиж и авторитет науки – вне зависимости от политических эпох – являлись и для власти, и для общества, для всех граждан нашей страны – всегда безусловным. И сама Россия была богата талантами, настоящими «самородками». Свидетельством тому – и недавнее присуждение Нобелевской премии выдающемуся российскому физику Виталию Лазаревичу Гинзбургу. Пользуясь случаем, еще раз хочу поздравить его с этой высокой наградой.

Возможно, именно благодаря уникальному кадровому потенциалу даже в самые трудные времена нам многое удалось сохранить. Во всяком случае, наши основные научные школы не только выстояли, но и получили в условиях рынка дополнительный импульс.

Хотя, надо прямо сказать, все эти годы прошли для науки не без потерь. В последнее время, опираясь на уже возросшие экономические возможности, мы серьезно увеличили государственные вложения в научные исследования и подготовку кадров. Конечно, я понимаю, что все собравшиеся здесь знают о том, что было утрачено и что этого недостаточно, но должен сказать, что, начиная с 2000 года, расходы федерального бюджета на науку выросли более чем в 2,5 раза. На образование – более чем в три.

Повторяю, может быть в абсолютных цифрах этого и недостаточно, но это то, что реально. То, что государство, исходя из возможностей бюджета, в состоянии было сделать и сделало.

Фактом остаётся и то, что с 1990-го по 2002-ой общая численность занятых научными исследованиями и разработками сократилась более чем на половину. И основной «кадровый обвал» пришелся на период с 1990 года по 1994-й.

Кадровый потенциал науки оказался востребованным, тем не менее, и в новом государственном строительстве, и в нарождающемся отечественном бизнесе. Однако политиками, чиновниками, предпринимателями стали люди, таланты которых могли наиболее ярко проявиться именно в науке. Люди, которые, при других условиях, обязательно бы в ней остались.

В науке наметилась реальная опасность утраты преемственности поколений. Это тоже одна из проблем. Особенно быстро уменьшалась доля ученых и специалистов молодого, перспективного возраста. Вы знаете проблему «старения науки». В настоящее время средний возраст работающих в России исследователей составляет 49 лет, кандидатов наук – 53 года, докторов наук – 61 год.

При этом все соцопросы показывают – падения интереса к науке у молодых в России нет. Растут конкурсы в институты, университеты, аспирантуру. Российские вузы ежегодно готовят десятки тысяч молодых специалистов для научной работы. Очевидно, что молодежь хочет идти в науку, но реализовать себя часто по-настоящему не может.

Мы много раз обращались к этой теме. Что-то уже удалось сделать. Однако и проблема молодежи в науке, и кадровые проблемы в целом решаются пока, к сожалению, фрагментарно и несистемно.

Кадры, между тем, это, прежде всего люди, а люди – мы это прекрасно понимаем, все это знают, ничего нового здесь нет – люди идут работать туда, где есть достойные материальные условия и личная перспектива. И потому кадровый вопрос в отрыве от системных проблем отечественной науки не решить. Несмотря на известную всем преданность тем, кто посвятил себя науке, своему делу.

На что хотел бы обратить первоочередное внимание.

Прежде всего, мы все еще не имеем современной, эффективной модели экономики науки. Сохраняется нечеткость и в правовом положении Российской академии наук, научных организаций и учреждений. Много вопросов, связанных с интеллектуальной собственностью, с внедрением результатов научных исследований.

Производство и наука по-прежнему существуют в разных измерениях. Есть определенные движения к сближению, но, тем не менее, проблема эта остается. Мы крайне медленно учимся извлекать выгоду из собственных научных идей. Доля российской инновационной продукции на мировом рынке крайне низка.

Эти вопросы мы будем детально обсуждать на ближайшем совместном заседании Совета Безопасности и президиума Госсовета России. Поэтому мне бы хотелось, чтобы и сегодня прозвучали какие-то идеи, которые помогли бы коллегам, которые занимаются вопросами организации науки, и в регионах в том числе, что-то мне подсказали, чтобы я мог транслировать дальше руководителям регионов.

Однако хочу сейчас отметить главное: с опасной иллюзией, что наука может существовать сама по себе – в отрыве от экономики, от адекватного законодательства или только на бюджетные деньги – с этим нужно тоже расстаться.

И системой должна стать практика, когда за «точку отсчета» берутся не только научные звания, степени, административный статус, но реальный вклад ученого в исследовательский процесс. Сейчас же научные работники далеко не всегда видят прямую связь между полученными ими исследовательскими результатами, материальным вознаграждением или карьерным ростом. Здесь нам не обойтись без четкого урегулирования вопроса об интеллектуальной собственности.

Кроме того, слишком тернист путь молодых специалистов к завоеванию ими самостоятельной научной позиции. И многое здесь зависит не от научных результатов, а так же, как я уже сказал только что, от места в бюрократической научной иерархии. Должен сказать, это важная тема для анализа и откровенного разговора в научном сообществе.

И, наконец, в стране все еще отсутствуют должные возможности для внутрироссийской и международной научной мобильности. При том что в современном мире для сохранения кадрового потенциала уже давно и успешно используют исследовательские сети нового типа – международные и корпоративные научно-технические центры, межинститутское сотрудничество.

Отдельно, конечно, следует остановиться и на проблеме, которую в обществе обсуждают давно, много уделяют этому внимания. Имею в виду так называемую «утечку умов». Замечу, что удельный вес эмигрировавших в общей массе кадровых потерь науки, казалось бы, очень невелик – это всего два процента. Но чаще всего это люди либо высшей квалификации, либо весьма перспективные молодые научные сотрудники.

Мы понимаем, что международная миграция научных кадров – это, в принципе-то, процесс естественный, закономерный. Здесь ничего необычного нет. И, как я уже не один раз публично говорил, капиталы и интеллектуальные ресурсы сосредотачиваются именно там, где создаются условия для наилучшего применения. Вот об этом мы должны с вами подумать. Я понимаю, что, может быть, не все зависит от присутствующих здесь, но, во всяком случае, мы должны формировать – я обязан формировать, надеюсь, что сделаю это с вашей помощью – такие условия, чтобы они были наилучшими для научной деятельности именно в России.

Мы понимаем, что международная миграция научных кадров, как я уже сказал, процесс закономерный, но свободный интеллектуальный обмен не в последнюю очередь приводит к качественно новому уровню исследований не только где-то за границей, но и у нас. Он открыл и для России новые международные рынки.

Но мы обязаны, прежде всего, сделать так, чтобы знания, опыт и научные связи наших соотечественников продолжали служить российской науке прежде всего, всей России. Для этого, как минимум, надо превратить международное научное сотрудничество в «улицу с двусторонним движением». Мы знаем, что некоторые наши коллеги вернулись, многие подумывают об этом. Нужно создавать, как я уже говорил, условия для эффективной работы здесь, в стране. А в ближайшей перспективе создать условия для возвращения и работы в России для уехавших ученых, более активно развивать связи с российской «научной диаспорой».

Наряду с этим нужно «импортировать» и перспективные научные кадры. И здесь у нас есть хорошие примеры. Если в Америке создают условия для того, чтобы европейские ученые туда переезжали, такая проблема существует и для Западной Европы. Для нас существует проблема оттока в Европу и США. Если в России пока уровень жизни гораздо выше, чем в некоторых странах СНГ, давайте подумаем об этом вместе с нашими коллегами, будем думать над этой проблемой так, чтобы использовать то, что вместе может быть эффективно наработано в научном плане в российских научных центрах. Для совместной будущей работы – и не только в России, но и на пространстве всего СНГ.

Следующая важная тема – подготовка ученых. Здесь ключевой вопрос – это интеграция науки и образования. Интеграция через развитие таких современных форм, как научно-образовательные и учебно-научные комплексы. Нужен также выверенный перспективный прогноз кадровых потребностей науки и производства.

При этом государство должно обеспечить равный доступ к образованию. Граждане России, независимо от своего материального положения, места проживания должны иметь возможность учиться, раскрывать и реализовывать свои способности. Нужна и более эффективная система поиска одаренной молодежи, привлечения ее к учебе и научной работе.

Я знаю, как в научном сообществе, вузовском сообществе относятся к тем преобразованиям, которые продвигает Министерство образования. Знаю много критических замечаний по этому вопросу. Думаю, что истина где-то посередине. Поэтому надеюсь, что у нас будет позитивная совместная и конструктивная работа на этом направлении, не просто такой схоластический спор: «кто прав – кто виноват», а будет поиск совместных решений для того, чтобы обеспечить людям, которые живут далеко и не могут просто даже билет купить, чтобы добраться до важнейших и самых престижных научно-образовательных центров в стране, – чтобы они могли иметь возможность сдать экзамены и попасть на учебу в эти центры. Но, конечно, так, чтобы, была создана такая система, при которой преподаватели крупнейших, ведущих и самых престижных ВУЗов могли отбирать лучшие кадры.

Кстати, и наш отечественный бизнес уже готов к установлению более крепких и долгосрочных, партнерских отношений с наукой и образованием. Свидетельство тому – формирование принципиально нового для России явления – корпоративной науки, разного рода стипендий и грантов для талантливой научной молодежи.

В заключение хочу подчеркнуть: уже очевидно – вложения в науку возвращаются в страну ее явными конкурентными преимуществами. И потому важно создавать такие правовые и организационные условия для инвестиций в науку, которые помогали бы этому процессу.

Это важнейший рычаг развития науки в целом, а, следовательно, и развитие ее кадрового потенциала.

***

Я хотел бы сделать несколько рабочих замечаний по ходу нашего обсуждения. Потом мы продолжим дискуссию, и если накопится что-то еще, я, разумеется, отреагирую и на последующие выступления. Что касается бюрократии. Бюрократия – это общая проблема и, в том числе, российская проблема. За последние годы эта проблема, к сожалению, не решалась теми темпами, которыми нужно нам. Это уже становится проблемой для развития экономики в целом, а не только науки. И именно поэтому мы многократно возвращаемся к вопросу об административной реформе, которая должна подразумевать не только реформу устройства Правительства и высших органов власти управления в стране, но и всю систему управления. Правительство сейчас подготовило соответствующие предложения. Участник сегодняшней нашей встречи – вице-премьер Алешин Борис Сергеевич. Он как раз по линии Правительства этим и занимается. Надеюсь, что, в конце концов, мы эту проблему сдвинем с мертвой точки.

Благотворительность – тоже одна из проблемных тем, и правы здесь наши коллеги, которые занимаются финансами. К сожалению, мы имеем негативный опыт использования различных благотворительных фондов для ухода от налогообложения. Это не значит, что мы не должны ничего делать по этому поводу, не должны думать, как нам использовать благотворительность для решения проблем, стоящих перед страной – в том числе и в научной сфере. Если Жорес Иванович Алферов, подготовил соответствующие предложения, обязательно их рассмотрим. Спасибо Вам большое.

Теперь по некоторым другим высказываниям участвующих в нашей сегодняшней встрече коллег. Что касается изменений в Академии наук – вопрос для всех присутствующих не праздный, может быть, один из ключевых. Действительно, такие опасения небезосновательны. Это обсуждалось в различных властных структурах, и мы только что с президентом Академии наук, Юрием Сергеевичем Осиповым, обменялись репликами по этому вопросу. Действительно, некоторые планы реконструкции Академии наук, может быть, основанные на лучших побуждениях, были крайне опасными, и могли действительно привести к ликвидации Академии как таковой. Хочу вас заверить, что такие планы не будут реализованы, хотя мы вместе с руководством РАН должны думать над тем, чтобы делать этот институт более эффективным. Я знаю, что у самой Академии наук мысли по этому вопросу есть, есть предложения, они реализуются и, вообще, это должен быть постоянный процесс. Но ничего подобного, что могло бы привести к ликвидации РАН, поддержано руководством страны не будет.

Теперь по преподаванию в школах Закона Божьего и всему, что с этим связано. Я многократно изучал этот вопрос с представителями самых различных общественных организаций, в том числе с руководством различных конфессий России. У нас по Конституции и согласно федеральным законам государство отделено от религии, а религия – от государства. И ничего в этом плане у нас не меняется, и мы менять не собираемся. С другой стороны, мы с вами прекрасно знаем, помним, в какой стране мы жили многие десятилетия – начиная от философии и научного коммунизма и так далее. Все это – почти с первых классов и кончая аспирантурой – всегда везде изучалось. Это была государственная идеология. У нас сегодня с вами какая государственная идеология? Вот это – не праздный вопрос. Я думаю, что все здесь присутствующие со мной согласятся в том, что мы, начиная с самого раннего возраста и кончая аспирантурой и научными учреждениями и рабочими коллективами, продвигать общечеловеческие ценности. Думаю, многие согласятся с тем, что общечеловеческие ценности, история нашей страны, конечно, связана и с традиционными религиями, а их у нас по закону четыре. Это не значит, что мы должны здесь согласно с нашим уважаемым академиком и лауреатом Нобелевской премии продвигать Закон Божий как таковой*. Но мы должны спокойно обсудить, в какой форме, что и в каких объемах мы должны преподавать в школах по вопросам истории нашей страны, по истории религии. И как это сделать в нашем светском государстве неконфронтационно, но с пользой для молодых людей, для всего общества. Я согласен абсолютно с предложением сделать публичным обсуждение этого вопроса. Думаю, что это – единственно правильное, что мы в данном контексте можем и должны сделать. И потом вместе – после широкого обсуждения – принять соответствующие решение, взвешенное и правильное.

Абсолютно верным является упоминание о необходимости сближения образования и науки. В том числе и административным способом – так, как предложили наши коллеги из сибирской академии наук. Я знаю, что и в Москве есть необходимость, может быть, посмотреть в административном плане на более тесное взаимодействие соответствующего ВУЗа и академических институтов, академий в целом. Я – не против. Готов сделать еще одно поручение Правительству и, уверен, это будет поддержано. Нужно выработать нормальную, хорошую, приемлемую и эффективную форму этого взаимодействия.

Теперь – очень важные вопросы, касающиеся кадров, создания необходимых условий для работы в России. В том числе и повышения финансирования оборонных отраслей науки, оборонных НИОКР и так далее. Здесь трудно не согласиться с тем, что было сказано. Конечно, кроме патриотических чувств, о которых говорил Максим Николаевич Чернодуб, должны быть и другие стимулы. Они должны присутствовать. Согласен, что гранты в размере двух тысяч рублей – это просто дискредитация самой идеи.

Мы, я имею в виду государственную власть, должны, конечно, прежде всего, обратить внимание на те отрасли, которые не могут быть поддержаны иначе, кроме как со стороны государства. И в их числе одно из первых мест занимают, как сказал вице-президент академии, это научные исследования, связанные с обороной. Это – то, что государство должно поддерживать в первую очередь. Поэтому хочу вас проинформировать – в самое ближайшее время мною будут сформулированы поручения Правительству об увеличении грантов ученым, которые работают в этой сфере, до суммы 20 – 30 тысяч рублей в месяц. Примерно так же, как мы сделали для людей, которые сыграли и играют особую роль в сфере искусства – мы ввели такие гранты для музыкальных коллективов, для наиболее выдающихся спортсменов. Для ученых, особенно работающих в оборонной сфере, 20 – 30 тысяч рублей – это тоже приличные деньги. Правительство вместе с соответствующими министерствами должны будут определить порядок и организацию этой работы.

* Возможно, не совсем удачное редактирование фразы. Видимо имеется в виду точка зрения лауреата Нобелевской премии академика В. Л. Гинзбурга, который неоднократно высказывался против преподавания Закона божьего. Его статьи на эти темы см.: В. Л. Гинзбург в авторском указателе сайта. (Прим. вед. сайт).