ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Осень 2007 № 4 (45)

ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТРАНИЦЫ

	Шахматы, призы, деньги
Михаил Бейлин

Шахматы изобретены веков пятнадцать тому назад. Деньги гораздо раньше. Будто бы возникли стихийно в период разложения первобытнообщинного строя. А всякие игры, не шахматы, появились вообще незнамо когда. Идея «проигравший платит» родилась, наверно, вместе с играми. Ставки могли быть разными. К примеру, один из сильнейших шахматистов семнадцатого века Джованни Леонардо, пленённый пиратами, играл с главным головорезом на ставку – свобода или смерть. Такую историю описал в 1634 году итальянский шахматист Сальвио.

История рассказывает, что с самого начала властители (по-нынешнему спонсоры) награждали победоносных шахматистов ценными призами – кубками, перстнями, золотыми монетами. Так что уже предки современных шахматистов не могли по строгим меркам считаться любителями. Не соответствовало их поведение высоким принципам олимпизма. Правда, в последнее время эти принципы не столь строги.

В середине девятнадцатого века, как написал историк шахмат Н. Греков, «…развитие международных отношений выводит и шахматную жизнь из рамок национального существования» («История шахматных соревнований», изд. «Физкультура и спорт», 1937).

В первом в истории шахмат международном турнире (Лондон, 1851) победил немец Адольф Андерсен. Он получил приз 200 фунтов стерлингов. Те фунты были потяжелее нынешних, но никакого сравнения с миллионными призовыми фондами современных турниров и матчей на первенство мира этот приз не выдерживает. Андерсен был скромным преподавателем математики в гимназии, а шахматистом вроде бы гениальным. Играл красиво, создал «бессмертную партию» и «вечнозелёную партию». Их столько раз публиковали, анализировали, комментировали, что если бы сложить гонорары за все публикации, то получились бы не фунты, а тонны. Правда, с ценами полотен художников случаются трансформации и помасштабней. С самого начала представительных соревнований денежные призы стали их непременным условием. Однако общество относилось к призам по-разному, не видело в них платы за успешный труд. Великий шахматист Пол Морфи (1837 – 1884) имел на призы свой «джентельменский» взгляд. Выиграв матч у соперника и получив приз, он старался сделать побеждённому равноценный подарок. Морфи родился в Новом Орлеане, на рабовладельческом Юге Соединенных Штатов, в семье очень небедной. Получил юридическое образование, собирался стать адвокатом. Старенький «Словарь шахматиста» под редакцией профессора Смирнова зачем-то свидетельствует, что Морфи со стороны отца испанец с примесью французской крови. К чему эта деталь – неясно. Ясно лишь то, что к призам Морфи относился пренебрежительно.

М. Ботвинник, М. Бейлин

В наши дни народ пошёл реалистичный. Однажды известного гроссмейстера, одного из лидеров советских шахмат (имени не называю потому, что вдруг ему это не понравится) спортивный руководитель среднего ранга спросил: «Почему вы, шахматисты, так любите деньги?» Понять настроение спортивного чиновника можно. Дело было давно, спортсменам – чистым олимпийцам по другим видам спорта призы не полагались, и шахматисты были белыми воронами. Мой товарищ ответил лаконично: «А мы на них живём».

Шли годы, всё дорожало, и призы в международных соревнованиях тоже росли. Появилась группа, для которой именно шахматные выступления стали основным источником средств для существования. Их стали обоснованно называть профессионалами. В СССР шахматный прфессионализм на словах не находил признания. Полагалось считать предметом гордости, что Ботвинник учёный, Тайманов пианист, Котов инженер-изобретатель и т. д. Петросяну пришлось защищать кандидатскую диссертацию по философии. Вроде бы неудобно быть гроссмейстером без высшего образования, без признанной профессии. А в турнирах можно играть в свободное от работы время для эстетического удовлетворения. Однако ширился интерес к шахматам, рос класс ведущих мастеров. Для достижения хороших результатов стало необходимо систематично тренироваться, изобретать новинки, то есть упорно трудиться, потому что на одних природных способностях далеко не уедешь.

На «загнивающем Западе» проблема, каким образом шахматист зарабатывает деньги на жизнь, общественные организации не волновала. Скажем, нравилось Максу Эйве быть не только чемпионом мира, но ещё профессором математики, ну и на здоровье. А доктор права Александр Алёхин занят только шахматами – это его дело.

В СССР общественности до всего было дело. На словах профессионализм в спорте отрицали, но решение проблемы нашли. Сначала втихую положили Ботвиннику 1000 рублей ежемесячно. Это был старт системы стипендий спортсменам. Уровень стипендий первоначально определили от зарплаты рядового инженера до старшего научного сотрудника с учёной степенью. Всё, конечно, секретно. Секретность выглядела своеобразно. В заграничной прессе публиковали детали, о которых сотрудники Спорткомитета, занимавшиеся этим делом, не всегда знали. Точно по пословице – по секрету всему свету. В зависимости от результатов спортсмена стипендии назначали, повышали, понижали, прекращали. Ещё по такому же секрету платили премии за медали и рекорды. Цель реальная: пусть стараются. В целом система работала. Как-то Тигран Петросян сказал мне, что повышение стипендии на полсотни рублей для мастера высшего класса, футболиста, скажем, не такой уж манящий стимул. Где-нибудь в Аргентине суперзвезда получает на порядок больше своих коллег.

Однако у нас не Аргентина и все знали, что наши «правила игры» самые справедливые, самые прогрессивные. Мы против коммерциализации спорта! Мы за равенство. Это убедительно поясняли знатоки политики и экономики.

Любопытно проследить, как освещалась проблема призов в шахматных словарях, выходивших в разных периодах. Упомянутый «Словарь шахматиста» двадцатых годов, когда пережитки капитализма в сознании ещё не выветрились, сообщает: «Приз – премия, выдаваемая шахматисту клубом или организацией за успех в турнире или победу в матче. В буржуазных странах П[ризы] (кроме специальных) бывают только денежные, и размеры их сильно колеблются, например для 1 приза в турнире от 500 до 3000 руб.»

Обратили внимание? Только денежные. Вот они какие, буржуины.

«Шахматный словарь», изданный в 1964 году, в разделе «История, печать, шахматы в СССР» о призах стыдливо умалчивает.

«Шахматы. Энциклопедический словарь» 1990 года содержит статью «Призы и премии Госкомспорта СССР». В ней сказано о премиях за лучшие партии, научно-теоретические работы, за лучшие книги и памятный приз «Лучший шахматист года». Хрустальная ваза была. А о деньгах, ясное дело, ни слова. Как будто денежных призов не бывает.

В 1935 году в Москве был проведён представительный международный турнир. Тогда установили первый приз – 400 долларов. Разделили 1 – 2 места Флор (Чехословакия) и Ботвинник. Ботвинника – аспиранта, комсомольца – нарком Орджоникидзе премировал отечественным легковым автомобилем. В первые дни Отечественной войны Ботвинник сдал машину государству, и она исчезла, не стала музейным экспонатом.

Для бюджета профессионалов и полупрофессионалов очень важны гонорары за сеансы одновременной игры. Сеанс – счастливая особенность шахмат. Скромные любители сражаются с мастерами, а не просто смотрят, как те играют. Шли годы, росли также гонорары за сеансы. В первую очередь, конечно, для звёзд. Всё правильно, всё справедливо, однако запомнилось, как критиковали серьёзные коллеги юного Анатолия Карпова за тысячный гонорар, полученный за сеанс в США.

	Роберт Фишер

Однако гонорар не повредил, юный гроссмейстер не испортился, а продолжал прогрессировать.

В 1966 году Борис Спасский получил первый приз на турнире в Санта-Моника – 5 тысяч долларов. Да ещё заплатил налог американцам сотни долларов. Общественность взволновалась. Есть такой старый анекдот: в Одессе человек, имеющий 10 тысяч рублей, считается миллионером.

Когда тот же Борис Спасский, проиграв матч Фишеру, получил уже шестизначную сумму долларов, один гроссмейстер сказал: «Я понимаю, что за приз можно купить машину, но ведь это же целый автопарк!». Нынче эмоции поуменьшились. Шахматные призы не идут, конечно, в сравнение с теннисными, с доходами футболистов, хоккеистов. В своё время Роберт Фишер выступил как борец за достойные призы шахматистам. Некоторые обвиняли его в жадности. Однако он доказал, что он настоящий бессеребренник. Категорически отказывался от бешеных рекламных денег и т. д. В известной мере его усилия имели успех. Однако за теннисистами шахматистам не угнаться. Наверно потому, что за полётом мяча может уследить много больше людей, чем за полётом мысли.

Круг шахматных зрителей колоссально расширился благодаря Интернету. Тут у шахмат по сравнению с физическими видами спорта положение благоприятней. Важно только, чтобы компьютеры не подсказывали ходы людям, так называемым белковым шахматистам.

Вредны деньги шахматам или полезны? Они дают заработок талантливым шахматистам, дают им время для совершенствования, благодаря этому растут творческие достижения, растёт популярность шахмат. Есть и обратная сторона медали. Деньги стимулируют ускорение процесса соревнования. Больше турниров, значит больше призов. Сокращают контроль времени на обдумывание ходов, ликвидировали откладывание неоконченных партий и специальные дни доигрывания, меняют формулу соревнований, не всегда в лучшую сторону. Девиз «время – деньги» торжествует, а творческая сторона страдает. Тут уж ничего не поделаешь.

Кого же считать профессионалом? Просто того, кто здорово играет. Если он ещё и музыкант, скажем, играет на балалайке в оркестре, ну и замечательно.

Историк шахмат И. Романов как-то рассказал мне, что Иоганна Цукерторта (1842 – 1889), знаменитого немецкого шахматиста, претендента на титул чемпиона мира, основателя шахматного журнала, автора учебников и полиглота один «джентльмен» спросил, желая уколоть, не профессионал ли он? Цукерторт ответил быстро, он и играл удивительно быстро, что есть две категории профессионалов: профессионалы труда и профессионалы лени.