ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Зима 2009/2010 № 1 (54)

КОЛОНКА РЕДАКТОРА

АТЕИЗМА

Недостаточность

Валерий Кувакин

Толчком для моего слова об атеизме стали программы антиклерикальных недель в Архангельске, полученные мною по электронной почте. Говорю об этом не без колебаний, поскольку в этих антиклерикальных неделях участвуют молодые люди, чьё мировоззрение ещё только складывается и потому не хочется давать ему «окончательную» оценку. Но о термине «атеизм» сказать всё-таки важно.

Опыт работы Российского гуманистического общества и моя мировоззренческая эволюция дают много материала для вывода о том, что быть атеистом недостаточно, да и нет их, «чистых» или «просто» атеистов. Другими словами, это слово не только абстрактное и недостаточное, но и неполное и потому не точное. Оно, по сути, оставляет не раскрытым, возможно, самое главное – мировоззренческий позитив человека – его «да» себе и миру, то, за что он выступает здесь и теперь, на земле, среди людей. Из-за того, что атеисты сегодня в загоне, я всегда старался избегать критики этого термина и этой мировоззренческой установки. Но вот случились мои контакты с архангельскими атеистами. Сначала, не имея достаточного знания о них, я тем не менее поддержал их первую акцию в Архангельске и даже сообщил, что Российское гуманистическое общество может поделиться с ними своей литературой. Но, получив сообщение о второй антиклерикальной неделе с приложенными к нему фотографиями, я был слегка шокирован, разглядев на прилагаемых снимках до боли знакомый портрет «вождя всех народов» тов. Сталина.

Собственно этот факт заставил меня высказать свои соображения о «недостаточности» атеизма.

В самом деле, одним отрицанием человек жить не может и не живёт. Отрицая существование Бога, атеисты неизбежно добавляют к атеизму какие-то свои утвердительные суждения. В данном случае, у архангельских ребят атеизм, грубо говоря, соединился со сталинизмом. В этом нет никакого противоречия, ничего невозможного. Достаточное число атеистов были аморалистами, не имевшими за душой никакой серьёзной системы ценностей, напротив, их «моралью» был (а для кого-то и сегодня есть) нигилизм, насилие, цинизм, жестокость, борьба как таковая, нравственная глухота, отрицание необходимости и силы добра, эгоцентризм, презрение к людям, равнодушие и даже брезгливость к вопросам этики и гуманизма и т. д.

Вспомним о Сталине и многих его сподручных: Ежове, Берии, Ягоде и многих других; о Мао Дзе Дуне, Пол Поте, Ким Ир Сене и его отпрыске Ким Чен Ире. Таких атеистов было, есть и будет ещё немало. Лично мне очень не хочется быть в одной компании с такими атеистами. Вот почему я предпочитаю говорить о себе как о человеке, придерживающемся или пытающемся придерживаться принципов и норм светского гуманизма. Для меня вполне приемлем термин научного скептика. Мой научный опыт не даёт мне достаточных оснований утвердительно говорить о существовании сверхъестественного, так как для этого нет никаких рациональных и экспериментальных оснований. Последовательный светский гуманист убеждён, что нет такой сверхъестественной сущности или существа, как Бог, но это убеждение не играет для него такой существенной, доминирующей роли, как для человека считающего себя (только) атеистом.

Утвердительное и позитивное мышление светского (нерелигиозного) гуманиста приводит его к естественному заключению: если Бога нет, то я, все мы, люди отвечаем за всё, и никто не спасёт и не поможет нам – мы сами должны себе помогать и поддерживать друг друга. И это заключение несёт в себе идею ответственности как индивида, так и общества за свои действия и свою судьбу.

Такое убеждение кажется далёким от жизни. В России так чаще всего и есть. Но значит ли это, что гуманизм – это не более чем мечта длиною в две с половиной тысячи лет, а люди, старающиеся практиковать его идеи, – мечтатели, обречённые на вымирание? Думаю, что нет. Скорее наоборот: не гуманизм далёк от российской действительности, а Россия далека от него. Такова горькая истина о нравственном и интеллектуальном здоровье страны.

В этой отчуждённости от гуманизма пребывает немалое число атеистов, во главу ума поставивших идею несуществования Бога. Но, повторю, для плодотворной жизни этого мало.

Говоря о недостаточности атеизма для реального человека, нельзя не сказать, что и теизм также всегда недостаточен для верующего. Прежде всего потому, что он, как и все мы, живёт не на небе, а на земле. Ему, как и всем нам, приходится думать о массе «безбожных» вещей: пище, крове, зарплате, экологии. В том числе и о политике. Некоторые из православных россиян оказываются здесь в компании с некоторыми атеистами. Это кажется странным, но только на первый взгляд. «Широк человек», говорил Ф. Достоевский. И это сущая правда. Политические симпатии к тиранам могут зарождаться одинаково и у атеистов, и у православных. Такова относительная самостоятельность политических идей и причудливость человеческого мировоззрения. Но то, что в России есть верующие и неверующие сталинисты – прискорбный факт нашего национального политического сознания, так трудно освобождающегося от тоталитарных стереотипов прошлого.

Всё это говорит о сложности общественного сознания, которое мы всегда упрощаем: православные – атеисты, русские – «чурки», патриот – либерал, наши – не наши и т. д. Спектр мировоззрений настолько многообразен, что выделять какие-то стандартные типы мировоззрений едва ли можно и нужно. Это дело личности самоопределяться на свою ответственность. Но что сегодня одинаково важно всем россиянам – это серьёзно относиться к тому, что имеется у нас в сознании, пытаться разобраться в себе и давать себе отчёт в своих убеждениях. Это особенно необходимо, поскольку одним из самых массовых и закоренелых российских недугов является безразличие, апатия или даже просто лень подумать о том, кто и что хозяйничает у нас в голове.

Таковы мои соображения, навеянные архангельскими атеистами.