ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ • Апрель – июнь 2011 № 2 (59)

ГУМАНИЗМ – ЭТО МОРАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ И РАЗУМНАЯ МОРАЛЬ

ЭТИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ 1 Валерий Кувакин

Кому неизвестно, что жизнь ставит перед нами великое множество самых разных проблем – бытовых, экономических, теоретических, моральных… Они всегда связаны с человеческими отношениями, поэтому решение моральных проблем так или иначе затрагивает не только того, кто его принимает, но и тех, кого оно может коснуться. Нашего обыденного знания обычно достаточно, чтобы сделать правильный выбор. Но есть немало ситуаций, когда требуется мобилизация всех наших знаний, ума, психики, всех наших жизненных сил, чтобы оказаться на высоте положения, в которое нас ставят обстоятельства. Вот тогда-то чаще всего и обнаруживается, что нам не хватает опыта, знаний и навыков грамотного, эффективного, по-настоящему разумного решения этической коллизии.

Хочется напомнить пушкинские слова из «Бориса Годунова»: «Учись, мой сын: наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни». Меня не перестаёт поражать глубокая правда слов о том, что наука по-своему экономит нам едва ли не целую жизнь. Когда мы являемся в мир, нам не нужно, подобно первобытному человеку (хотя при рождении мы им и являемся), начинать познавать его практически с самого начала – мы можем опираться и опираемся на грандиозный фундамент знаний, накопленный нашими предками. Самыми надёжными в этом фундаменте являются опыт и истины, предлагаемые наукой. Так почему бы нам – наряду с опытом математического, лингвистического, исторического, физического знания – не освоить и опыт этического знания? Ведь он не только сократит нам опыты стихийных проб и ошибок в наших человеческих отношениях, но и избавит от многих синяков и шишек, получаемых от того, что мы, как и большинство наших этически не образованных предков, наступаем на одни и те же грабли. Разве разумно – растрачивать свою жизнь, с нуля накапливая знания, как поступать правильно, вместо того, чтобы овладеть научными этическими знаниями и опытом других, к тому же очень неглупых людей?

Мораль – не теория, а практика жизни. Этика – теория этой практики. И поскольку практика бесконечно многообразна и в неё вовлечены совершенно разные люди, то, разумеется, никакой теории на все случае жизни нет и быть не может. А что же тогда может предложить нам этика? Если говорить о проблеме правильного морального выбора, то этика предлагает такие способы его осмысления и реализации, которые существенно повышают степень эффективности, справедливости, успешности принятого решения, уменьшают потери для нас и окружающих, если речь, скажем, идёт о неизбежном выборе из двух или большего числа зол. Вот почему проблема нравственного поступка рассматривается в этике как проблема метода, инструментария для использования в той или иной конкретной ситуации. Поскольку, подчеркну ещё раз, проявления человечности и бесчеловечности бесконечно разнообразны и происходят всякий раз в разных обстоятельствах, то давать какие-то рецепты на все случаи жизни не только глупо и безответственно, но и вредно, а порой и опасно. Этике остаётся здесь формулировать некоторые общие положения на основе описания «типичной» ситуации, в которой конкретизации и продумыванию подлежат методологические, структурные и процессуальные её аспекты, действительно присущие практически любой реальной ситуации этического размышления, точнее, исследования.

Для начала человеку нужен минимум этической грамотности, который практически у каждого из нас имеется. Это знание общих моральных принципов, простых этических правил, входящих в моральное размышление, и выбор одного из этих правил (моральных норм). Разумеется, этого минимума никогда не бывает достаточно, поскольку по жизни мы обходимся таким объёмом и уровнем этического знания, который сравним с объёмом математики, практически применяемой в повседневности, с её объёмом как науки.

Чтобы сократить разрыв между нашей фактической и должной, необходимой сегодня этической грамотностью, важно мобилизовать естественную, родовую основу морального суждения. Это – позитивная сторона человеческой природы: способность человека различать добро и зло и переживать встроенные в нас от рождения нравственные эмоции и мотивы. Такие врождённые дарования следует рассматривать как антропологическую базу, на которой возводится здание личной нравственности, и которая предполагает обучение методу, правилам мышления и действия, предлагаемым научно-критическим мышлением.

В этом случае речь идёт прежде всего о прояснении самой моральной ситуации, о её, так сказать, научно-практической теории. Ведь здесь есть что считать надёжным и стационарным, и потому пригодным едва ли не на все случаи жизни. В самом деле.

1. В любом акте этического выбора задействованы моральные нормы. Их число и комбинации можно рассматривать как всегда уникальные, но само их присутствие обязательно и в этом смысле константно. При этом нужно по возможности увидеть максимально большее число нравственных аспектов (соответственно, моральных норм) данной ситуации.

2. Наличие самого этического чувства, мотива (точнее их комплекса), без которого не всплывают на уровень эмоции или переживания сами моральные нормы, требования. Эту, эмоциональную сторону ситуации важно осмыслить, ввести в область осознаваемого, рефлексивного и тем самым снизить элемент «тёмной» субъективности при принятии решения.

3. В этический выбор входит свобода как свобода выбора того или иного решения. Без этого не существует этической ситуации как таковой. Если есть только необходимость и неизбежность и нет выбора, то ни о какой нравственной ситуации, как и о нравственном субъекте, речи быть не может. Это не значит, что человек в данном случае становится безнравственным. Это лишь означает, что он оказывается в имморальной ситуации (во вне- или в неморальном поле) и в этом смысле действует как машина, а не человек. Свобода – необходимое условие и среда нравственных отношений и решений. Одним из важных проявлений свободы является здесь укрепление нашей «избирающей воли» (Н. А. Бердяев). Безволие в этической коллизии – это шаткое здание, готовое завалиться в любой момент и похоронить под собой того и что, кто и что оказались в этой ситуации. Практической она называется потому, что, как показал уже И. Кант, связана не с абстрактными теоретическими объектами и истинами навсегда-и-для-всех, а с сугубо конкретными реальными жизненными отношениями, погруженными в социально объективную атмосферу нравственности/безнравственности. Но, главное, здесь всё неизбежно связано с деятельностью или бездеятельностью, из которых одинаково проистекают действия, исходящие из нас и выходящие за рамки нас самих. Здесь всё – обстоятельства, мотивы, нормы, ценности, истоки, поступки, возможности, последствия – связано с отношениями между людьми в предметном мире, в грубой действительности.

Энергия этического исследования пронизывает всех – и субъекта ситуации, и всё остальное. И именно поэтому наша воля, наша личная энергия должны быть на уровне энергии и потенциала ситуации – ведь что-то неизбежно должно произойти, и нужны силы, нужна воля, чтобы стать хозяином положения.

Между тем, говоря о свободе как факторе этического исследования, важно вписывать её в объективные обстоятельства и те необходимые условия, в которых она может или будет проявляться в ходе принятия и исполнения решения. Ещё одним аспектом присутствия свободы в нравственной ситуации является ответственность. Она возникает в силу того, что всякое моральное решение включает в себя свободу выбора и тем самым ответственность выбирающего как человека по собственной воле совершившего или не совершившего – что по сути одно и то же – свой выбор.

4. Мышление, разум человека, который неистребимо присутствует независимо от того, в какой мере мы им пользуемся при практическом (этическом) выборе. Это значит, что разум – не незваный гость в области нравственных решений и отношений. Важно только, чтобы он присутствовал не как цензор или командир, а как помощник и «деловой партнёр» наших способностей различать добро и зло, выбирать из разных ценностей наилучшее из них, или из всех зол – наименьшее. Присутствие разума желательно в максимальной степени, поскольку он необходим на всех этапах решения проблемы с начала до конца, он ценен и при продумывании всех её аспектов – от содержания до последствий того или иного выбора. Другой функцией разума или мышления в этической ситуации является процесс осмысления всего того, что связано и что вовлечено в эту ситуацию. Иными словами, разум создаёт когнитивный фон, осмысленность происходящего вне субъекта и в нём самом. Это позволяет держать ситуацию под интеллектуальным и психологическим контролем (поскольку сам разум – феномен психики).

5. Реальные, данные здесь и теперь обстоятельства, которые породили ситуацию. Это и объективная среда, и состояния вещей и людей, и динамика ситуации, т. е. то, что образует собственно содержание и динамическую структуру этической ситуации. Учёт этого содержания и структуры в их данности и динамике составляет нравственную объективность, знать которую нужно максимально хорошо, поскольку она и есть та реальная основа, на которой всё держится как бы «независимо» от субъекта нравственного выбора.

6. Широкий спектр возможных последствий для каждого из возможных решений моральной проблемы, последствий не только для субъекта выбора, но и для неопределённо большого круга людей и будущих обстоятельств. Это тоже необходимо продумывать как можно тщательнее, в идеале – гроссмейстерски, на максимально большое число «ходов» вперёд максимально большим числом «фигур». Как пишет А. Круглов, «коллизией, вообще говоря, пахнет каждая живая ситуация. Получается, что думать о последствиях своих добрых намерений и дел, на предмет, не вышло бы из них зла – нам приходится всегда, – и никогда нельзя с лёгким сердцем сказать, совершив поступок, “пусть будет, что будет”. Ну, а уж если мы находимся в ситуации явной коллизии, вопрос о последствиях поступков приобретает роль определяющую: тут мы должны, морально обязаны, взвешивать их с предельным упорством и математической изощрённостью» ².

7. Уровень этического знания и опыта (этической грамотности) субъекта ситуации этического выбора. Очевидно, что чем более нравственно грамотна личность, тем больше у неё возможностей принять наилучшее решение в каждом конкретном случае.

8. В этической ситуации есть сама проблема, т. е. потребность что-то конкретно решить и, следовательно, сделать (ещё раз скажу: нравственные отношения тем и отличаются от чисто познавательных, теоретических, они поэтому и называются практическими). Этическая проблема и этический выбор не могут формулироваться и даже ощущаться как абстрактные, они – сугубо конкретны по содержанию, месту и времени. Однако не исключено, что и проблема и решение могут модифицироваться или меняться в ходе этического исследования и формирования этического суждения (решения). Но это не должно затаскивать человека в болото беспринципности и дурного релятивизма.

9. Серьёзное значение в этической ситуации имеет осознание её психологической составляющей и прежде всего осознание субъектом трудности или, возможно, мучительности этического исследования (Н. А. Бердяев признавался, что этическое познание – это горькое познание). От человека в данном случае требуются, как правило, трезвость, реализм, собранность, мужество, честность, смелость. В эту психологическую составляющую входит и упреждающее переживание наших возможных оценок и действий другими, что только осложняет и усиливает давление на нас наших эмоций, возникающих в этической ситуации.

10. В этическое исследование входит такая важная его составляющая, как неизвестность. Ведь нам предстоит решение коллизии, которое всегда в будущем, а не позади нас. Будущее – одна из фундаментальных модификаций неизвестности. Она предстаёт в разных своих проявлениях: как неопределённость, как вероятность, как негарантированность, как угроза, как надежда и т. д. Неизвестность требует толерантности, реализма, признания, адекватного к себе отношения, мышления и психологии.

В психологическом отношении важно найти баланс между отталкиванием и притяжением к неизвестности, входящей в этическую ситуацию. Мы не должны ни шарахаться от неё, ни бросаться в её объятия, поддаваясь любопытству, будучи зачарованными её притягательностью, бесконечностью возможностей и новизны. В этой ситуации нашим неплохим помощником может быть стоицизм, который в изначальном своём состоянии полон осмотрительности и разума. Вместе с тем он хорош и тем, что он уже в будущем, поскольку готов мужественно и стойко принять ошибку выбора и решения и предотвратить или как минимум «смягчить удар» возможных для нас негативных последствий поступка.

Неизвестность вынуждает нас стоически признать риск, возможность ошибки (что определяет фаллибилистический характер нашего исследования ситуации и выбора) и даже антиномический (непреодолимо противоречивый) и драматический характер нравственного решения. Тем не менее, этическое решение, выбор – это в чём-то и всегда маленький, а иногда и настоящий большой подвиг.

Ситуация этического выбора всегда рискованна, если мы уже вступили в неё, не стали закрывать глаза и истошно кричать: «Нет!!!». Как замечает А. Круглов, «степень неопределённости того, во что выльется поступок, когда в дело включатся непредсказуемые факторы, истинно моральным человеком также не может не учитываться. Ответственный человек, грубо говоря, обязан “просчитывать риски”» ³.

11. Завершить изложение компонентов этического исследования я хочу указанием на его творческий характер. Творческий – и как процесс исследования, и как результат, т. е. решение или поступок. Это справедливо и психологически, и по логике вещей. Довольно трудно доказать обязательно позитивный, созидательный, обязательно успешный творческий результат разрешения этической ситуации. Каждый из нас может вспомнить свои неудачи или ошибки. Ими полна жизнь. Но трудно отрицать, что практически в каждом нашем поступке, так или иначе осознаваемом и совершаемом «в здравом уме и твёрдой памяти», есть элемент новизны, неповторимости и оригинальности, независимо от того, какой бы по своему знаку – плюс или минус – она ни была. И даже в случае наших неудач все они за редким исключением ⁴ способны благодаря нашему разуму и этической грамотности трансформироваться в бесценный опыт жизни, как минимум оберегающий нас от повторения многих ошибок и неудач.

Творческий характер этического исследования как процесса во многом, если не во всём зависит от уровня нашей креативности и той энергии, с которой мы к нему приступаем. Последнее немаловажно, поскольку нередко напряжённость ситуации пробуждает и буквально заставляет человека мыслить нестандартно, энергично и глубоко.

Сложнее обстоит с творчеством как результатом, плодом нашего решения и выбора. В нём вклад субъекта, принимающего вызов и отвечающего на него, несомненен. Но он может быть минимизирован или вообще сметён силою тех объективных последствий, которые не были учтены или которые неотвратимы в данной ситуации. Тогда мы сталкиваемся с самим творческим характером жизни. Но, думается, чаще всего наш вклад в результат на уровне ситуаций повседневности является решающим. Творчество в этой сфере не так рискованно; оно благотворно, поскольку капля за каплей увеличивает нашу этическую зрелость, наш опыт, который всегда обещает помощь на пути к этической мудрости ⁵. Хотя этическое исследование в серьёзных ситуациях всегда нелёгкий труд, он, тем не менее, благотворен и в конечном счёте прекрасен, ведь именно в ходе этих преодолений мы достигаем добра, возвышаясь и совершенствуясь.

***

Мы рассмотрели (точнее, кратко перечислили) различные компоненты этического исследования как метода и пути формирования этического суждения (решения). Сказанное легко трансформировать в часть программы этического образования и тренинга. К сожалению, такое образование не стало в нашей стране повсеместной практикой школьного обучения. Причины этого в основном политические, поскольку государственная политика в области образования носит во многом иррациональный характер и, кроме того, изрядно деформируется как «православным», так и «национально-патриотическим» факторами. Деструктивный характер носит и стремление во что бы то ни стало уменьшить финансирование общеобразовательной школы или вообще ликвидировать его. Однако каким бы важным ни было знание этической ситуации, обучение правилам этического исследования и принятия максимально адекватного решения – это всего лишь одна из составляющих этики как научного знания о нравственной вселенной человека.

Кроме этической грамотности есть и проблема этического роста, особого этического возраста человека. Обучение, даже этический опыт, с одной стороны, и мастерство, нравственная зрелость человека – с другой, суть не одно и то же. Вот почему мы должны говорить об этическом образовании и этической зрелости как о разных, хотя и тесно связанных аспектах жизни человека как нравственного существа. Личностный рост и путь к этической зрелости удобнее всего рассматривать в рамках учений о совершенствовании человека, о его идеалах и представлениях о достойной жизни. Но это особая тема, требующая отдельного разговора.

¹ Статья написана на основе текста из книги «Личность и Просвещение: от постмодернизма к неомодернизму», выходящей в свет в издательстве Российского гуманистического общества в 2011 г. Моё решение предложить эту тему для журнала продиктовано полемикой вокруг вопроса о нравственном образовании – теме, которой ЗС уделяет особое внимание. Главное недоразумение для оппонентов, среди которых немало и тех, кто считает свои убеждения научными и гуманистическими, связано с самой идеей обучения этике. Они убеждены в том, что учить этому излишне, поскольку родители и сама жизнь учат морали. К сожалению, это не так, поскольку жизнь учит нас и хорошему и плохому, и ложному и истинному. Современная этическая наука, за плечами которой, по меньшей мере, две с половиной тысячи лет, накопила большой массив знаний. В том числе и по одному из ключевых вопросов нравственности – этическому выбору (примеч. автора).

² Круглов А. Здравый смысл, № 1 (58), январь – март 2011, с. 40.

³ Круглов А. Здравый смысл, № 1 (58), январь – март 2011, с. 40.

⁴ Мы можем сказать, что в целом реальное исследование этических коллизий носит победоносный характер. Но что значит «в целом»? Если не брать пограничный случай: трагический исход моральной ситуации, прекращающую её как таковую, то жизнь человека и есть непрерывная череда практических (этических) ситуаций, решений и поступков. И коль скоро мы живём и ценим жизнь как высшую и основополагающую ценность, то уже одно это означает преобладание успеха наших дел, поступков и самой жизни. Конечно, здесь есть и минимум блага, и максимум: от «отстоять своё право на жизнь и её как таковую» до состояний счастья, переживания полноты, бесконечной ценности и красоты жизни.

⁵ Много прекрасных слов об этике как творчестве сказал русский философ Н. А. Бердяев. Этика творчества, по Бердяеву, это – этика свободных даров и гениальности, она предполагает духовную революцию и выявление аристократического начала в человеческой духовности. Согласно этике творчества, всякий нравственный акт носит творчески-индивидуальный, но не индивидуалистический характер, потому что в этом акте личность принимает на себя всю полноту бремени свободы и ответственности за судьбы бытия и мировой истории. Хотя такая этика дискретна, всегда неповторима и не терпит ни подражания, ни эпигонства (и в этом также состоит её аристократизм), через свободный дух нравственного творчества личность связана с духом соборности, т. е. с подлинным в человечестве. Аутентичная нравственная жизнь должна быть вечным, свободным, огненным творчеством, вечной юностью и девственностью духа и свободы. (См. кн. Бердяев Н. А. О назначении человека: Опыт парадоксальной этики.)