Интернет-журнал «Мембрана» от 04 апреля 2002 г.,
http://www.membrana.ru/articles/readers/2002/04/04/185000.html

Подавление научного инакомыслия?
Нет, наведение порядка!

Эдуард Кругляков
4 апреля 2002

С недоумением прочёл в Вашем журнале статью С. Белозёрова «Борьба со "лженаукой" как способ подавления научного инакомыслия?» {1}. С моей точки зрения, она отличается необъективностью и предвзятостью.

Отвечать г-ну Белозёрову считаю делом бесполезным. Хотел бы лишь развеять его подозрения о моём тайном присутствии на дискуссии. Прятаться мне не от кого, а под псевдонимами никогда в жизни не выступал.

После публикации статьи Белозёрова разгорелась большая дискуссия. Мне показалось, что многие участники достаточно правильно разобрались в ситуации. Однако с рядом утверждений я согласиться не могу. Попытаюсь представить своё видение ситуации.

Прежде всего, о самой статье г-на С. Белозёрова, в которой смело и решительно развенчиваются ненавистные враги – косная Российская академия наук, Комиссия РАН по борьбе с лженаукой и её председатель. С какой целью?

Лично мне кажется, что г-н Белозёров более всего на свете жаждет самоутверждения в качестве крупного эпистемолога. И чтобы именно он и его единомышленники, а не «ортодоксальные» учёные решали, что есть наука, а что не наука. А заодно хотел бы покрасоваться этаким непримиримым борцом за альтернативную науку.

Правда, какую именно альтернативную науку представляет г-н Белозёров, так никто и не понял. Насколько я могу судить, большинство участников с Белозёровым не очень-то согласилось. Вот несколько реплик участников дискуссии.

«Вообще претензии философов быть верховными арбитрами в вопросах научности или ненаучности всех теорий во всех науках выглядят неубедительно. Им бы тоже хорошо бы знать пределы своей компетенции. Не говоря уже о теориях, проверяемых экспериментально. Философам – философово».

«…Вынесение проблемы "лженауки" в ранг философской кажется несколько надуманным. Ибо речь идёт о простом: прежде всего, о засилии явно некомпетентных сообщений и публикаций в СМИ, породившем народную моду на "микролептоны", "космические информационные поля" и прочее. Именно пропаганда в СМИ этой абракадабры и является наиболее весомым фактором формирования некоторой "псевдонаучной культуры". Поэтому нет смысла возводить ЭТУ проблему до философской высоты… Оценка же научности физических теорий с позиций философии представляется весьма и весьма спорной идеей: кесарю – кесарево».

«Моё впечатление, что цель Вашей (С. Белозёрова – Э. К.) статьи – заявить об эпистемологии. Аргументы Вашей статьи были бы весомее, если бы Вы привели хотя бы один пример несправедливых гонений со стороны РАН на учёных, совершивших прорыв, в рамках деятельности критикуемой Комиссии. Таких аргументов Вы не привели, и это показательно».

«Ваш имидж борца за альтернативную науку несколько амбициозен, незрел и истеричен. И неискренен к тому же… Современная наука требует большого профессионализма, специализации и обширной подготовки».

«Белозёров использует типично демагогические приёмы. Один из них – не отвечать на то, в чём уличили. Другой – цепляться к деталям. Третий – делать из мухи слона (делать монстра из академика Круглякова, а из своей области – обязательную для изучения во всех школах). …Ну и шестой – призывать оппонентов к корректности, не отличаясь оной».

«Аргументы Белозёрова несостоятельны… Белозёров использует типично демагогический приём. Он постоянно апеллирует к Круглякову, в сотый раз показывает, какой он нехороший, сравнивает его с Лысенко и так далее. В то же время он (Белозёров) не приводит ни одного аргумента в пользу яростно им защищаемой альтернативной науки».

Потому и не приводит, что нет аргументов. А теперь о том, что осталось «за кадром». Г-н Белозёров допускает немало неточностей. Вот он определил меня в директора Института ядерной физики. Ладно, это мелочь. Его поправили. Но далее он заявляет, что Э. Кругляков по совместительству – председатель Комиссии РАН по «борьбе с лженаукой».

Тут же один из участников дискуссии замечает, что Комиссия расходует деньги налогоплательщиков. Что ж, придётся раскрыть тайну: все члены Комиссии, включая председателя, работают на общественных началах.

Ещё одна неточность: «Из двенадцати человек, составляющих Комиссию РАН по борьбе с лженаукой, десять по профессии – физики, ещё один иммунолог и один физиолог». Во время дискуссии Белозёров добавил, что в «академической Комиссии нет ни одного философа».

	Пол Куртц (Paul Kurtz)

Это просто удивительно! Состав Комиссии многократно публиковался. Известно, что в ней шесть (а не десять!) физиков, что в ней есть философ, а г-н Белозёров, знай гнёт своё: «нет ни одного философа». Зато, по его словам, в США есть сходный с Комиссией Комитет, но не «по борьбе…», а «по проверке…». И возглавляет его, естественно, философ Пол Курц. А такое мягкое название оттого, что у них термин «лженаука» употреблять не принято.

Увы, должен сознаться, что не наш это термин. Ввела его в конце XI века византийская принцесса Анна Комнина, обозначив так астрологию. Что же касается П. Курца, то я с ним хорошо знаком. Он прочёл несколько моих статей и, в отличие от Белозёрова, не нашёл в них эпистемологической крамолы. Недавно он попросил прислать ему текст моего доклада на Международном симпозиуме «Наука, антинаука и паранормальные верования» {2} для опубликования в журнале «Skeptical Inquirer».

Совершенно непонятно, почему я («как и большинство членов Комиссии»), согласно Белозёрову, представляю школу квантовой физики. По-видимому, так ему удобно для последующих умозаключений. Точно так же неясно, из каких соображений он зачислил В. А. Ацюковского в члены-корреспонденты РАН.

Как видим, г-н Белозёров, считающий себя крупным специалистом по эпистемологии, направленной на получение достоверных знаний, допускает немало неточностей, а потом на этой основе начинает клеймить оппонентов. В дальнейшем мы не раз ещё встретимся с некорректными утверждениями г-на Белозёрова.

Теперь я хотел бы прокомментировать несколько фрагментов из его статьи. «Различные эпистемологические школы могут в достаточно широкой степени отличаться друг от друга. В результате возникают такие ситуации, когда с точки зрения одной эпистемологической системы какая-то конкретная исследовательская программа может представляться строго научной, а с точки зрения другой столь же признанной эпистемологической системы, явно противоречить критерию научности этой системы». И в такой ситуации нам предлагают руководствоваться подобными философскими системами?

Ещё один пассаж: «Представители физических научных школ, которым противоречили полученные парапсихологами результаты, повсеместно использовали грязные технологии, свойственные нечестной конкуренции: демагогию, шельмование, саботаж, огульное обвинение парапсихологов и всей парапсихологии в подтасовке результатов экспериментов, и так далее, и тому подобное».

Для философа сказано, конечно, коряво. Не случайно один из участников дискуссии заметил: «у уважаемого автора статьи, как выясняется по тексту, нелады со стилистикой русского языка и даже с правописанием».

Я, грешным делом, считал, что ни одного доказанного факта существования парапсихологических эффектов нет, а тут, оказывается, парапсихологию просто утопили в сплошных грязных технологиях и нечестной конкуренции. По-моему, приведённая цитата из г-на Белозёрова – блестящий образец демагогии. Все противники облиты помоями, но существование парапсихологии так и не продемонстрировано.

«Несмотря на то, что методологические основания джастификационизма (веры в то, что научная теория может быть подтверждена с помощью эксперимента) были однозначно опровергнуты, и современные эпистемологические школы от них уже отказались, большинство профессиональных учёных естественнонаучного направления продолжают придерживаться этой ошибочной и очень вредной позиции».

А что? Очень толково. Придумал любую теорию, и учёные, которые, конечно, отошли от этой ошибочной и очень вредной позиции, просто обязаны её (теорию) принять на ура. И ни в коем случае ничего не проверять! А то ведь, мало ли что…

А теперь рассмотрим претензии г-на Белозёрова к Круглякову. «Давайте попытаемся косвенно оценить эпистемологический уровень публикаций г-на Круглякова путём терминологической проверки его статей на предмет использования специальных научных понятий, присущих методологическому анализу».

Провёл г-н Белозёров поиск среди всех опубликованных статей Круглякова на предмет присутствия в них следующих слов: эпистемология, гносеология, методология, онтология, верификация, элиминация, рационализм, позитивизм, неопозитивизм, постпозитивизм, диалектика, инструментализм, реализм, материализм, объективизм, субъективизм, солипсизм, анархизм, эволюционизм, редукционизм, фаллибализм, джастификационизм, дедукция, индукция. И что бы вы думали? Поиск оказался безрезультатным!

Вообще-то работу г-на Белозёрова нельзя считать завершённой. За бортом осталось ещё много философских терминов. Ну, а если говорить серьёзно, то с какой стати в статьях, написанных для обыкновенных читателей, не знакомых с философией, должны присутствовать все эти «измы»?

Резкое неприятие вызвала у г-на эпистемолога моя фраза из интервью, опубликованного в «Компьютерре»: «учёным на самом деле очевидно, где наука, а где лженаука». В интервью обсуждались и более сложные, неочевидные случаи. Об этом г-н Белозёров умалчивает.

Вот что по этому поводу пишет один из участников дискуссии. «Прочитал я интервью с ним (с Кругляковым – Э. К.). Мне понравилось. Он там достаточно правильно всё говорит. А выдирать фразы из контекста – последнее дело. Так словам можно придать абсолютно любой смысл. Считаю, что в интервью Кругляков достаточно корректно и правильно осветил существующую проблему».

Но вернёмся к моей фразе. Что имелось в виду? Только то, что во многих случаях для физика-профессионала ситуация столь проста, что никакая тщательная экспертиза не требуется. Попробую пояснить свою мысль на примере из жизни.

Незадолго до Великой Отечественной войны академик Пётр Леонидович Капица был приглашён военными на осмотр чудо-самолёта, который не потреблял топлива, но его пропеллеры всё время крутились. Изобретатели (французы) хотели выручить за самолёт весьма внушительную сумму. Близко к самолёту изобретатели никого не подпускали. П. Л. Капица осмотрелся, заметил пожарный багор, схватил его и ринулся к самолёту.

Никто не успел опомниться, как обшивка была вспорота (в те годы самолёты по большей части делались из фанеры и прокрашенной материи), и присутствующие (за исключением изобретателей, которые спешно ретировались) увидели, что внутренности самолёта плотно заполнены аккумуляторами…

Нужна ли в подобных случаях какая-либо экспертиза? Конечно, нет. Некоторые участники дискуссии это прекрасно понимают. «Я как и "А", полагаю, что способность отличать знание достоверное и недостоверное и вообще анализировать новые теории вполне присущи как многим учёным, так и вообще людям думающим и интеллектуальным».

Г-н Белозёров гнёт свою линию: только настоящие альтернативные учёные способны отличать добротные знания от сомнительных. «Те 0,1 процента альтернативщиков – дилетантов, сумевших стать специалистами (оставаясь при этом альтернативщиками), обладают крайне ценным качеством, отсутствующим у "нормальных" учёных. Они выработали в себе интуитивную способность различать высоко- и низкодобротные знания».

Один из участников дискуссии возражает: «Тезис о том, что только альтернативщикам присущ освежающе критический взгляд, неверен. Он присущ всякому серьёзно думающему учёному».

Г-н Белозёров ни да, ни нет не говорит. У него другая задача: очернить академию, дискредитировать Комиссию, свергнуть этого ужасного академика Круглякова, которому легкомысленная РАН доверила быть председателем Комиссии.

Для достижения этих целей все средства хороши. И он сообщает о том, что в 1964 году президиум РАН (?! – так в тексте, – Э. К.) принял закрытое постановление, запрещающее «всем научным советам и журналам, научным кафедрам принимать, рассматривать, обсуждать и публиковать работы, критикующие Эйнштейна».

Ещё одну «утку» Белозёров запустил, сославшись на письмо, присланное ему одним из единомышленников. По словам Белозёрова, в письме говорилось о существовании секретного приказа позволявшего главному учёному секретарю АН СССР единолично объявлять сумасшедшим любого альтернативщика.

Неужели г-н Белозёров не понимает абсурдность подобных утверждений? Ну, как Президиум академии может что-то запрещать ВСЕМ научным советам и журналам, если лишь небольшая часть и тех, и других принадлежит академии наук? А как донести запрет до научных кафедр, которые не имеют отношения к академии наук?

Негативное отношение к Российской академии наук проявилось у многих участников дискуссии. И хотя я отчётливо понимаю, что РАН не безгрешна, что у неё есть немало недостатков, на мой взгляд, подобное отношение к РАН внедрено в сознание не без помощи СМИ, многие из которых относились к науке враждебно с момента крушения СССР.

Не буду развивать эту тему, но хотел бы обратить внимание читателей на то, что нечто подобное происходит с нашей медициной. Вот небольшой текст, взятый из одного из наших журналов. «И только сейчас в нашем обществе, во многом под воздействием разочарования в способностях так называемой официальной медицины, началось массовое восприятие этих терминов (энергоинформационный обмен, патогенное излучение и т. д. – Э. К.) не как "бабушкиных сказок", а как реалий бытия».

Ощущаете трогательное сходство: «так называемая ортодоксальная наука», «так называемая официальная медицина»? Почему подвергается унижению официальная медицина? Значит, это кому-то нужно. Чем сильнее принижена медицина, тем вольготнее чувствуют себя всякого рода колдуны и экстрасенсы-целители, которых развелось у нас видимо-невидимо.

А ведь им ещё нужно лицензии получать от чиновников, так что и последние довольны. Ну, а кто будет покупать чудо-приборы, излечивающие, согласно рекламным объявлениям, сразу от 200 болезней, если не лягать несчастную медицину?

Наконец, множество академий, заполнивших Россию, совершенно безнаказанно «штампуют» докторов медицинских наук и профессоров медицины зачастую с альтернативным уклоном… Между прочим, ускоренное получение дипломов стоит немалых денег. Хотел бы спросить у читателей, отважится ли кто-нибудь из вас пойти лечиться к такому профессору? Скорее всего, нет.

Так вот, те самые альтернативные учёные, о которых велась дискуссия, напоминают мне кучку любителей хирургии, которых хирурги близко не подпускают к пациентам, нуждающимся в операциях. Надеюсь, никто не будет возражать, что дилетантов к операционному столу подпускать нельзя. Почему же в таком случае их нужно впускать в науку?

Один из читателей весьма разумно заметил, что «…наука это вовсе не клуб по интересам, в который не пускают посторонних без специальной бумажки. Попасть туда может каждый, если СМОЖЕТ ДОКАЗАТЬ своё право быть там. Вот чем отличается большинство ортодоксальных учёных от большинства альтернативных – умением доказывать свои слова на деле». Этот же читатель добавил, что «…большинство альтернативщиков кроме нападок на ортодоксальную науку по существу дела ничего добавить не могут».

Читатели сами привели пример того, как простой солдат (это был ныне здравствующий харьковчанин Олег Александрович Лаврентьев) пробился в науку, предложив электростатическую ловушку для удержания плазмы. Не могу сказать, что эта идея была очень удачной. Но именно она натолкнула А. Д. Сахарова и И. Е. Тамма на идею термоизоляции плазмы тороидальным магнитным полем.

Но вернёмся к г-ну Белозёрову. Вот ещё один образчик передёргивания фактов. В его статье утверждается: «известная своей агрессивностью в борьбе с ересью Московская патриархия нашла себе союзника в лице председателя Комиссии по борьбе с лженаукой». Ему вторит один из единомышленников, обвиняя в двуличности Круглякова и членов Комиссии: «с одной стороны, они громят альтернативщиков, а с другой, умильно сотрудничают с представителями церкви».

Сначала о «погромах» альтернативщиков. Обращаясь к Белозёрову и участникам дискуссии, один из читателей спросил: «А может ли кто-то привести пример теории, которую ретроград Кругляков "зарезал" без достаточных на то оснований и без достаточных аргументов?»

Другой читатель попросил Белозерова: «Приведите пример современного альтернативного учёного (я подчёркиваю – СОВРЕМЕННОГО!), который внёс какой-либо вклад в естествознание». На оба вопроса ответа не последовало…

А теперь о сотрудничестве с представителями церкви. Если бы г-на Белозёрова интересовала суть дела, он бы заметил, что в интервью «Компьютерре» Кругляков чётко и недвусмысленно заявил, что он – атеист, что член Комиссии академик В. Л. Гинзбург неоднократно выступал в печати, высказывая опасения по поводу происходящего на наших глазах сращивания Русской православной церкви и государства.

В рамках прошедшего в Москве (в октябре 2001 года) Международного симпозиума «Наука, антинаука и паранормальные верования» {2, 3} была принята резолюция, в которой содержался пункт, относящийся к религии: «Мы не можем умолчать и о вреде, наносимом обществу политикой церковно-государственных отношений. Идеологическое возрождение религий – это мина замедленного действия, грозящая расколоть общество по принципу: верующий – неверующий, правоверный – неверный. Дело дошло до того, что церковь повела наступление на государственные учреждения, армию, систему школьного образования».

Между прочим, я был сопредседателем Оргкомитета симпозиума, и под резолюцией стоит, в том числе, и моя подпись. Надеюсь, сказанное проясняет моё отношение к религии. И всё же г-н Белозёров делает вывод о существовании союза Комиссии с церковью. На каком основании? Если не подозревать худшего, то можно предположить слишком поверхностное владение материалом.

Летом прошлого года я получил письмо от одного из архимандритов Москвы. В письме обращалось внимание на деятельность Международной академии информатизации, пропагандирующей астрологию, уфологию и прочие «науки». Упоминалось о книге президента МАИ И. И. Юзвишина «Основы информациологии», показавшейся автору письма странной. Письмо заканчивалось просьбой высказать мнение об этой книге, которую, кстати говоря, И. И. Юзвишин назвал учебником!

Естественно, я ответил на письмо. Порекомендовал прочесть мою статью «Не всякая книга – источник знаний» {4}, где речь идёт о предыдущей книге г-на И. И. Юзвишина «Информациология», ничего общего с наукой не имеющей, и заметил, что новая книга недалеко ушла от предыдущей. Вот и весь «союз» с церковью.

Белозёров приводит цитату из только что упоминавшейся статьи, посвящённой книге И. И. Юзвишина. «Куда печальнее то, что он является заведующим кафедрой в Московском государственном техническом университете радиотехники, электроники и автоматики (МИРЭА) и, благодаря своему положению, может калечить молодые души».

По всему видно, что Белозёров книгу И. Юзвишина не читал, да и мою статью полностью не осилил. Иначе не было бы у него никаких возражений. Узнал бы он, к примеру, что электромагнитные волны охватывают по частотам 110 порядков (!) и распространяются (в зависимости от частоты) со скоростями от 10 миллионов километров в секунду до 1 метра в секунду.

А свою новую книгу «Основы информациологии» г-н Юзвишин нарёк учебником, который «предназначен для студентов и аспирантов, школьников и учителей, учёных, специалистов и преподавателей, государственных и общественных деятелей, представителей конфессий и формаций, курсов повышения квалификации и лиц, занимающихся самообразованием».

Как бы ни гневался г-н Белозёров, мне кажется, что вещи всегда надо называть своими именами. Книга И. Юзвишина «Основы информациологии» – чудовищный бред. Чтобы не быть голословным, приведу выдержку из книги. «Очевидно, можно полагать, что в глубинах Вселенной, вероятно, может быть температура и ниже 00К: -5К, -10К, -20К, -30К и т. д.».

Как, г-н Белозёров, тянет Юзвишин на альтернативного учёного? И как к подобного рода «академиям» относиться? Моя точка зрения однозначна: невежество функционеров многочисленных академий необходимо общественности демонстрировать точно так же, как и полууголовную деятельность по «подготовке» кандидатов, докторов наук и профессоров через собственные ВАКи этих «академий».

Кто-то из читателей удивлялся по поводу низкого уровня одного из кандидатов наук. Может быть, он получил степень через ВАК МАИ? Один из участников дискуссии написал, что его знакомый, учёный с мировым именем, весьма стесняется того, что его приняли в действительные члены МАИ, причём без его согласия, по словам, этого учёного, ему стыдно, что его имя упоминается рядом с именами профанов от науки, именуемых «академиками».

К сожалению, подобных «академий» в стране развелось свыше сотни. Многие из них, помимо «академиков», наплодили «профессоров» и «докторов наук». Лазейку оставили депутаты Государственной Думы, приняв весьма несовершенный Закон о науке. Впрочем, можно ли было ждать другого, если едва ли не каждый второй депутат – «академик»?

Никто из участников дискуссии не заметил опаснейшего явления, возникшего в России в последние годы. «Академии», «ВАКи», «институты», «научные» фирмы, на основе закрытых акционерных обществ, – всё это привело к появлению организованной лженауки.

В последнее время наблюдается сращивание организованной лженауки с высокопоставленными чиновниками. «Специалисты» по «торсионным технологиям» активно пытаются «стричь» деньги, как с частных компаний (зафиксирована попытка «внедрить» эти «технологии» на комбинате «Норильский никель», в компании «ЮКОС»), так и из бюджета. Один из ярких примеров – афера с очисткой Геленджикской бухты от загрязнений.

К сожалению, дело не ограничивается только «торсионными» технологиями. Спектр фальсификаций сегодня непрерывно расширяется. Почти ежедневно появляется информация о попытках различных шулеров получить государственное финансирование. Более подробно об организованной лженауке можно прочесть в моей статье, опубликованной в журнале «Наука и жизнь» № 3, 2002 г. {5}.

Кое-кто из участников дискуссии хотя бы частично понимает эту проблему и одобряет деятельность Комиссии. «Академик Кругляков борется не с учёными и не с мельницами. Речь идёт о трате очень больших государственных денег на тематики, не имеющие никакого серьёзного и несерьёзного основания на государственное финансирование».

«И то, что во главе Комиссии стоит академик РАН, физик, внушает определённое уважение к этому органу и надежду, что микролептонщики и иже с ними не получат от государства ни цента».

«И хорошо, что в Комиссию входят в основном физики, а не философы. Ведь речь идёт в основном о естественных науках; редко встретишь философа (по крайней мере, в России), который бы владел математикой на достаточном уровне, чтобы хотя бы эти теории понимать».

Участники дискуссии обращают внимание на ещё один аспект деятельности Комиссии: на борьбу с насаждением и засильем в СМИ антинаучной информации, с невежеством и некомпетентностью журналистов, представляющим, как им кажется, науку.

«Кругляков абсолютно прав, когда поднимает вопрос о некомпетентности многих журналистов, пишущих на научную тематику».

«Вот с чем на самом деле борется Кругляков: с необразованностью и элементарной непросвещённостью».

«Проблема в том, что сейчас практически любое сообщение в СМИ на научную тему будет воспринято людьми (причём, даже закончившими ВУЗы) как правда, даже если это полный бред».

«Это весьма удручает, так как степень критичности мышления очень низкая».

Согласен со сказанным, но хотел бы заметить, что усилиями СМИ критичность мышления постоянно снижается и даже подавляется. По этому поводу один из участников дискуссии заметил: тот абсурд, который публикуется в газетах «способствует оболваниванию людей; атрофированию рационального мышления».

Как видим, многие участники дискуссии согласны с тем, что ситуация со средствами массовой информации неблагополучна. И совершенно непонятно, чем г-ну Белозёрову не угодила моя фраза: «Мутные потоки удручающего по своей нелепости антинаучного бреда продолжают захлёстывать средства массовой информации». По-моему всё правильно написано.

Впрочем, можно догадаться, что г-ну Белозёрову не нравится здесь слово «бред». Как помнят читатели его статьи, он провёл сравнение текста академика А. Мигдала «Отличима ли истина от лжи?» {6} с текстами из книги Э. Круглякова «Что же с нами происходит?» {7} и обнаружил, что, в отличие от Мигдала, у Круглякова шесть раз встречается слово «жулик», семнадцать раз слово «бред» и шесть раз – «шарлатан»!

Что я могу сказать в своё оправдание? В различных условиях писались упомянутые тексты. Такого разгула мракобесия, какой случился после развала СССР, не было ни в одной стране мира. Не было его и в СССР в те времена, когда академик Мигдал писал свою статью.

Поэтому использование вышеприведённых терминов я считаю вполне допустимым, разумеется, если они подкреплены фактом. Один из участников дискуссии полностью со мной солидарен: «Жулика всегда надо называть жуликом!»

В одном из интервью в мае 2000 года мне довелось отвечать на вопрос, зачем нужна Комиссия. Надо сказать, уже тогда от лжеучёных и от некоторых журналистов слышались обвинения в возрождении инквизиции, в лысенковщине и так далее.

Вот что я тогда сказал: «Сегодня совсем другое время. Каждый может свободно отстаивать свою точку зрения. Пугало из нас пытаются делать люди, ничего общего с наукой не имеющие. Мы хотим, чтобы людей лечили врачи, а не доморощенные "магистры чёрной и белой магии". Мы хотим, чтобы всевозможные шулеры от науки не могли наживаться на бессовестной эксплуатации чудодейственных спиралей, пирамид, "микролептонных" и "торсионных" полей. Наконец, мы хотим, чтобы новейшие разработки военной техники основывались на действительных достижениях науки. Ну, а у шулеров земля должна гореть под ногами».

Ряд участников дискуссии коснулся очень важных тем: о «нормальных» СМИ и о научно-популярной литературе. Могу сказать, что сегодня, наконец, три газеты: «Литературная газета», «Парламентская газета» и «Известия» начали выпускать вкладыши, посвящённые науке. В этих газетах исчезли астрологические прогнозы.

Что касается научно-популярных изданий, то в Сибирском отделении РАН недавно сформирован издательский Совет. Уже подготовлены первые рукописи. Первые научно-популярные издания после длинной паузы увидят свет в Новосибирске уже в этом году. Надеюсь, удастся наладить это дело и в Москве.

Осталось объясниться ещё по одной теме. Насколько я понял точку зрения Белозёрова, он считает, что я готов «отстреливать» альтернативщиков – всех и без единого исключения. Должен сказать, что это не соответствует действительности. Деятельность Комиссии сегодня, в основном, направлена против представителей организованной лженауки. Что же касается «кустарей-одиночек», то с некоторыми из них приходится даже переписываться, разъяснять их ошибки.

Особо хотел бы остановиться на следующей реплике Белозерова: «…После распада СССР, когда старые административные рычаги воздействия на диссидентов от науки стали давать сбои, появилась потребность в ином институте идеологического подавления, созданного под видом "Комиссии по борьбе с лженаукой"».

Передёргивает г-н Белозёров. Лично его Комиссия даже не знает, так что никак не может «подавлять». Деньги, видите ли, этому «учёному» не дают и не публикуют. Но если у нас «официальная» наука косная и его не признаёт, пусть публикуется в зарубежных журналах.

Хочу закончить затянувшееся повествование репликой г-на Белозёрова: «Своей статьёй и своими ответами я пытаюсь доказать свою квалификацию». Доказали, г-н Белозёров. Так что не будет Вам ни денег, ни славы.

Литература и web-ссылки (добавлены при размещении на сайте «Разум или вера?»)

1. С. Белозёров. Борьба со «лженаукой» как способ подавления научного инакомыслия? // Интернет-журнал «Мембрана», 05 марта 2002 г., http://www.membrana.ru/articles/readers/2002/03/05/180800.html

2. Наука, антинаука и мировой кризис. Репортаж с Международного симпозиума «Наука, антинаука и паранормальные верования», Москва, 3 – 5 октября 2001 г., // «Наука и жизнь» № 12, 2001 г., с. 10 – 17, http://www.nkj.ru/archive/articles/7490/

3. В защиту разума: Против агрессии шарлатанства и паранормальных верований в российскую культуру XXI в. Сб. ст. // М.: РГО, 2003

4. Э. П. Кругляков. Не всякая книга – источник знаний // В сб. ст. «Что же с нами происходит?» // Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998

5. Э. П. Кругляков. Почему опасна лженаука? // «Наука и жизнь» № 3, 2002 г, стр. 2 – 5

6. А. Б. Мигдал. Отличима ли истина от лжи? // «Наука и жизнь», № 1, 1982 г., стр. 60 – 67

7. Э. П. Кругляков. Что же с нами происходит? Сб. ст. // Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1998