ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ Лето 2009 № 3 (52)

ЧТО ТАКОЕ ГУМАНИЗМ?

Алексей Головко ГУМАНИЗМ и христианство: диалог

Множество появившихся публикаций затрагивает тему диалога гуманизма и христианства. Устраивает ли нас нынешний характер этого диалога? Играет ли гуманизм как широкое течение общественной мысли положительную роль в современном развитии российского общества, и при каких условиях? В чём сущность гуманизма?

Слова «гуманизм» и «гуманный» происходят от латинского «humanus» – человеческий, человечный, однако значение их различно. Проведённый В. Рыбиным [1] этимолого-семантический анализ позволяет установить у слова «гуманизм» три значения:

1. Прогрессивное течение эпохи Возрождения, которое базируется на следующих принципах:

– свободное всестороннее развитие личности,

– освобождение от духовного господства феодализма и католицизма,

– обращённость к античной философии, литературе, искусству.

2. Мировоззрение (система воззрений, идей), основанная на следующих принципах:

– человек – высшая ценность,

– благо человека – суть (смысл, содержание) общественных отношений,

– человек имеет право на свободу, счастье, развитие и проявление своих способностей,

– человек – творческая индивидуальность, «вместилище» творческой потенции.

3. Отношение к людям, которое характеризуется чуткостью, уважением, справедливостью, отзывчивостью, заботой, любовью, состраданием.

Мы не ставим задачей дать исторический очерк возникновения и развития гуманизма, изменявшего своё содержание с течением истории. Это сделано, например, в книгах [2]. Мы будем использовать его во втором из приведённых выше значении.

Критика гуманизма христианством и христианства гуманизмом

	Николай Александрович Бердяев

Николай Бердяев в своей работе «Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого» [3] высказал мысль, что «ложь гуманизма» заключается в идее самодостаточности человека, самообоготворении его, то есть в отрицании христианской идеи богочеловечности. Согласно взглядам Н. Бердяева, когда человек остаётся с самим собой, замыкается в человеческом, он создаёт себе идолов, без которых он не может возвышаться. «В христианстве заложена высшая человечность, так как оно опирается на богочеловечность и на христианский персонализм, на признание высшей ценности всякой человеческой личности».

Гуманизм как мировоззренческий и методологический принцип лежит в основе бытия современной индустриально-информационной цивилизации, представленной наиболее явно промышленно развитыми странами. Этот принцип воплощается в трёх основных категориях: 1) общечеловеческие ценности, 2) права человека, 3) идеал всемерно развитой гармоничной личности.

Выступление митрополита Кирилла «Права человека и нравственная ответственность» на X Всемирном Русском Народном Соборе [4] содержит развёрнутый анализ использования концепции прав человека в современном мире. Автор признаёт, что человек обладает полной автономией в принятии или непринятии тех или иных правил поведения: «Это свобода, пред которой останавливается Сам Бог». Христианство не оспаривает этот тезис секулярного гуманизма. Оно оспаривает утверждение о способности человека автономно делать выбор, соответствующий его настоящему благу. Согласно концепции РПЦ, это вызвано тем, что человек в состоянии греха не всегда может ясно распознавать, что есть добро, а что есть зло. Его разум, воля и чувства находятся в сфере действия греха. Бог помогает человеку сохранить эту способность распознавания через Своё Откровение, содержащее известный свод заповедей.

Кроме упомянутых высказываний, имеются и более крайние точки зрения, с явно отрицательным отношением к гуманизму. Так, театральный деятель Михаил Щепенко в статье в журнале «Москва» [5] оспаривает основанный на высказываниях Гегеля тезис, что гуманизм и христианство синонимы, доказывая, что православие органически чуждо гуманизму. Он называет гуманизм квазирелигией, надолго ослепившей западное человечество.

Отношение мыслителей гуманистического лагеря, прежде всего учёных, к христианству отражено в материалах, опубликованных на страницах журнала «Здравый смысл». В полемике с христианством, учёные рассматривают, прежде всего, соотношение научного познания и веры. Учёный может быть уверенным в своих результатах при их тщательном экспериментальном обосновании, но если под напором новых фактов та или иная теория оказывается неверна, он её отвергает. В религии же «вера» – основное, фундаментальное понятие.

Понятийный аппарат науки в принципе не имеет религиозных терминов. Физик или химик описывает и математически рассчитывает объективную реальность на основе выводимых научных понятий и уравнений, законов природы. Для физика необходимыми элементами величественного здания его науки являются понятия массы, энергии, импульса, электромагнитного и гравитационного полей, элементарных частиц, таких, скажем, как электрон и протон. Они необходимы в физическом описании, физической теории. Если бы электрон не был реальностью, от этого понятия давно бы отказались, как отказались от таких понятий, как флогистон и мировой эфир. В число необходимых науке понятий не входит понятие Бога. Встречаются в научных статьях замечания наподобие «это знает только Господь», но они играют декоративную или метафорическую роль. Естествоиспытатель уверен, что любому непонятному явлению рано или поздно будет дана научная интерпретация.

Что же касается религии, физик гораздо более склонен слушать историка или психолога, чем священнослужителя. Он с интересом прочитает книгу Ч. Додда «Основатель христианства» [6] и задумается об исторических корнях возникновения христианской религии, почитает работы психологов о процессах мифотворчества. Совершенно нереалистичными ему представляются воззрения о создании мира за шесть дней. Догматический характер религиозного учения, следование созданным когда-то в древности, в эпоху неразвитой науки, легендам, органически чуждо духу научных исканий.

Вместе с тем, вдумчивый учёный должен признать существование людей верующих в Бога и понимать мотивы их поведения, строй их мышления. Учёный должен мучиться угрызениями совести за неизбежные в жизни этические ошибки, и вследствие этого осознавать силу моральных норм. Он должен чувствовать ответственность за использование результатов открытий, выступать за «очеловечение» науки. Можно только радоваться тому, что руководители Российской академии наук не отказывались от встреч с иерархами Русской православной Церкви и такие встречи состоялись.

Сказанное выше внушает надежду, что существующие противоречия между гуманизмом и христианством будут разрешаться или, по крайней мере, сглаживаться в ходе развитого диалога этих двух областей культуры.

Источник моральных ценностей

Правильное представление о происхождении норм человеческой морали чрезвычайно важно для рассмотрения круга обозначенных здесь проблем. Мы должны иметь мужество спросить: действительно ли необходимо быть религиозным, чтобы быть моральным и уважаемым гражданином? Гуманизм и христианство дают различные ответы на этот вопрос, вызывающий острые дискуссии. Среди людей верующих, встречается точка зрения, что падение нравов связано с отсутствием духовности, причём имеется в виду религиозная духовность.

Люди, которые не придерживаются религии и которым удаётся жить в гармонии с другими членами общества, сохранять благотворные связи со своими семьями и находиться в мире друг с другом и с природой, не ощущают себя аморальными. Но, может быть, это – узкое тщеславие?

Мыслители античных времён высоко ценили значение человеческого знания. Демокрит, Аристотель, Эпикур утверждали, что этические суждения могут быть выведены при помощи рассудка и мудрости, обеспечивая, таким образом, постоянную жизнь добродетели.

Христианская церковь в Средние века сильно изменила этот образ мышления. Джон Локк, первый сформулировавший демократические принципы в конце XVII века, писал, что обещания, договоры и клятвы, которые являются связующими узами человеческого общества, не могут держаться на атеизме.

Современная светская философия считает возможным обнаружить и объяснить внерелигиозные исторические и социальные корни морали через достижения и исследования в области археологии, антропологии, психологии. Она заключает, что человеческая этика определяется развитием нашей биологии, общением, нашей потребностью в кооперации и сотрудничестве для адаптации и выживания в мире. Академическое рассмотрение приводит к выводу, что религиозные этики являются этиками, очищенными от своего социального и эмпирического происхождения, т. е. мистифицированными естественными этиками, а не наоборот, учениями о морали, очищенными от религии. Религия влила в нравственность очарование таинства и чуда, сделав так, чтобы непонятное казалось понятным в знании, незаметно формировавшемся с древних времён. Поэтому роль религии в сохранении и развитии человеческой культуры очень велика. Например, в период так называемых Тёмных Веков, последовавших за падением античных империй, только в монастырях сохранились научные и культурные ценности.

Гуманизм утверждает, что моральные ценности имеют в качестве своего источника человеческий опыт. Предписания и нормы разнородного общества согласуются с нормами, характерными для доминирующей религиозной группы в пределах этого общества, но существует общая основа, потому что это социальный, житейский императив, а не потому, что она была сообщена Богом или другим священным моральным авторитетом.

Приведённое общее рассмотрение имеет прямое отношение к России, Конституция которой является конституцией светского государства. По нашему мнению, следует решительно отвергнуть обвинения в адрес гуманизма со стороны некоторых узко мыслящих авторов. Рассматривая среду обитания человека, можно образно сказать, что не только Земля – дом человечества, но наука и современное производство – также его дом. Без применения современной наукоёмкой технологии, на Земле могли бы прожить лишь около полумиллиарда людей, в то время как живёт в полтора десятка раз больше.

На пути к высокому гуманизму

Зададимся вопросом: можно ли в художественной литературе найти образцы высокого гуманизма, который смыкается с гуманностью и не уходит от диалога с христианством? Остановимся здесь только на одном имени – на имени А. С. Пушкина.

Философское содержание творчества Александра Пушкина часто называют «христианским гуманизмом». Об этом великолепно писал Г. П. Федотов [7]. Стоящие рядом столь различные понятия христианства, с одной стороны, и гуманизма – с другой, могут показаться несовместимыми, однако это впечатление поверхностно. Высокий гуманизм как раз призван раскрепостить творческие способности человека, не сокрушая традиционных ценностей. То, как это удалось Пушкину, часто связывают с «тайной» его личности. Проникновение в эту «тайну» и возможно, и необходимо.

В стихотворении «Демон» Пушкин писал:

Служение четырём богиням – Славе, Свободе, Музеи Любви – можно найти и во французском романтизме, и в творчестве Байрона и Гете. Однако у Пушкина эти понятия совмещены с особенной, только ему свойственной, великодушной человечностью. В стихотворении «Памятник» он писал:

Христианское чувство сострадания часто соединялось у Пушкина с сочувствием и совместной радостью, образуя тот этический фон, на котором утверждалось поклонение указанным четырём богиням. В прозе Пушкина мы находим то внимание, то участие к судьбе маленького или оскорблённого человека, которое в дальнейшем прослеживается во всей русской литературе XIX века. Чего стоит одно только описание жизни станционного смотрителя! Почва окружавшей его русской жизни была пронизана православными христианскими традициями, и их влияния оказалось достаточно, чтобы сформировался особенный гуманизм Пушкина.

Бытующие в русском народе уважение к каждому человеку, кто бы он ни был, в том числе (и даже в особенности) к нищему и убогому, – у Бога защиту получающего, – а также непричинение другому зла, того, чего человек сам себе не желает, и многое другое, объединяемое понятием христианской гуманности, – всё это вошло в творчество Пушкина. Его произведения переведены на все основные языки мира и являются всечеловеческим достоянием, рождая надежду на утверждение высокого гуманизма.

Опасность «триумфальной победы»

Сказанное выше убеждает нас в двойной опасности: скатывания либо к полному «торжеству» гуманизма, либо к «победе» христианства над гуманизмом. Достигнутое ныне хрупкое равновесие может быть потеряно. Сделать воинствующий атеизм вновь нормой жизни означало бы новое разрушение храмов, изгнание священнослужителей, репрессалии к верующим. Мы не преувеличиваем: социальные процессы в обществе развиваются по принципу маятника, и отклонение в сторону нового попрания христианства, возможно.

Пол Куртц (Москва, 2003)

Столь же опасно попрание гуманизма: это означало бы потерю уважения к науке, разуму, свободе совести и превращение России в отсталую страну «третьего мира». Такая тенденция уже наметилась, но не по причине клерикализации власти, а веледствие утвердившейся экспортно-сырьевой направленности российской экономики. Финансирование науки в 1992 году упало в несколько раз, что, в совокупности с другими факторами, не могло не повести к существенному снижению уровня образования.

Наиболее правильной линией в идейной сфере было бы развитие диалога гуманизма и христианства, реализация определённой платформы взаимоотношений между ними.

Прочтение многочисленных материалов, содержащих критику христианства, создаёт впечатление, что недалёк тот день, когда христианское мировоззрение станет полностью устаревшим. Но это – поверхностное впечатление. В статье «Совместимы ли наука и религия» [8] Пол Куртц даёт ответ на вопрос, существует ли собственно религиозная область идейного пространства. В самом деле, объективные представления об окружающем мире и человеке формируются наукой; нормы морали, человеческого общежития в основном сформировались в те времена, когда не было развитых религиозных систем, что тоже подтверждено наукой; решения в политической области принимаются в основном без участия религиозных организаций – что же остаётся на долю религии?

Отвечая на этот вопрос, Пол Куртц называет следующее: «Это область возвышенного, образного, эмоционального. Религия воплощает собой поэзию добра, эстетическое вдохновение, драматическое выражение наших экзистенциальных надежд и упований». Полным ответом названное не является, но место религии, на наш взгляд, верно обозначено. Можно в этой связи говорить также о таких понятиях, как источник сознательности и веры, совесть, а также традиционные для каждого народа культурные ценности, которые требуют сохранения.

Есть ли области согласия гуманизма и христианства?

Наиболее сильное противоречие между гуманизмом и христианством заключается в различной оценке роли церкви и её институтов. Согласно христианскому учению, человек после совершения первородного греха не может без помощи Божьей различать добро и зло и возрастать в своём достоинстве, всё больше и больше уподобляясь Богу. Помощь Божью ему оказывают церковь Христова и Священное писание. Гуманизм не согласуется с этим утверждением; гуманисты считают, что духовность не обязательно должна быть религиозной. Это – глубокое противоречие, и вряд ли оно может быть разрешено легко.

Гуманизм и христианство сходятся в признании ценности всякой человеческой личности и в признании норм общечеловеческой морали, выраженной в Нагорной проповеди Христа, а также в признании добродетельного и здорового образа жизни как условия достижения жизненного успеха.

Для того чтобы помочь рядовому человеку найти правильный путь, гуманизм и христианство должны получить чёткое объективное представление о доминирующей жизненной философии индивида. Человек обычно развивает свои способности, обеспечивающие ему достойный уровень жизни, и мало заботится о проблемах высшего порядка, например об экологии своего поведения. Разумный эгоизм здесь помочь не может. Высокий гуманизм – да!

В характеристике степеней человечности обратимся к словарю Даля [9]: «Как животное отличается от растения осмысленной побудкой и образует особое царство, так и человек отличается от животного разумом и волей, нравственными понятиями и совестью, и образует не род и не вид животного, а царство человека. Посему нередко человек значит существо, достойное этого имени. Человек плотский, мёртвый, едва отличается от животного, в нём пригнетённый дух под спудом; человек чувственный, природный, признаёт лишь вещественное и закон гражданский, о вечности не помышляет, в искус впадает; человек духовный, по вере своей, в добре и истине, цель его – вечность, закон – совесть, в искусе побеждает; человек благодатный постигает, по любви своей, веру и истину, цель его – царство Божье, закон – духовное чутьё, искушения он презирает. Это степени человечества, достигаемые всяким по воле его».

Как видим, языком народным здесь замечательно выражена мысль о различии степеней человечности. В высшей степени – человек благодатный – угадывается верующий. Однако человек духовный чрезвычайно близок к нему, и резких противоречий, препятствующих диалогу, между ними быть не должно.

Перспективы диалога

Какой же диалог складывается между гуманизмом и христианством? В приведённом выше рассмотрении можно заметить элементы заочного диалога, но встречается и враждебное отношение деятелей того и другого лагеря друг к другу. Такое положение дел не соответствует ни требованию гуманности и уважительности по отношению к оппоненту, ни христианскому принципу «возлюби ближнего своего, как самого себя».

Выводы критиков гуманизма относительно его будущего довольно пессимистичны. Они рисуют мрачную картину принятия ключевых решений в политике и экономике, ведущих к разрушению экономических систем тех государств, которые, будучи менее развитыми в промышленном отношении, чем Запад, «стали поклоняться рынку, как кумиру». Предлагаемая альтернатива гуманизму – «философия консерватизма», сохранение и развитие мира как «цветущей сложности». Однако наличие крепкого экономического фундамента в форме современного наукоёмкого производства не мешает сохранению культурных традиций и развитию науки и искусства. Япония, занимающяя одно из первых мест по уровню жизни, сохраняет своё культурное своеобразие по принципу здорового консерватизма.

Примерно столь же категорична критика религии современными атеистами – примеры этого столь распространены, что не нуждаются в детальном рассмотрении. Но существование многих и многих верующих в мире – реальность. Часто религия начинает играть роль убежища от цивилизации.

Отвечая на поставленные в начале статьи вопросы, можно сказать следующее. Уровень и характер существующего диалога не отвечают потребностям развития духовной сферы российского общества на современном этапе. Это задерживает решение назревших общественных гуманитарных и нравственных проблем, где оба идейных течения должны участвовать совместно. Гуманизм имеет общественную ценность, но при условии его диалога и согласия с традиционной культурой и с учётом требований экологии. Последнее – один из первых пунктов повестки дня современного гуманизма.

И ещё… В жизнь любого россиянина или человека, соприкасающегося с русской культурой, с юных лет входит это весёлое имя – Пушкин. Со страниц его книг читатель неизменно получает растворённую в его произведениях благость и святость подлинной человечности. Мы, россияне, должны гордиться возможности прикасаться к столь чистому и мощному источнику.

Литература

1. Рыбин В. Некоторые аспекты этимологии и семантики термина «гуманизм». // Здравый смысл, 2004, № 4 (33), С. 33 – 35.

2. Борзенко И. М., Кувакин В. А., Кудишина А. А. Основы современного гуманизма: учеб. пособие для студентов. М.: РГО, 2002, 389 с;
Кудишина А. А. Гуманизм – феномен современной культуры. М., 2006, 504 с.

3. Бердяев Н. Экзистенциальная диалектика божественного и человеческого. http://www.krotov.info/library/02_b/berdyaev/1944_041_1.htm.

4. Митрополит Кирилл. Права человека и нравственная ответственность. Выступление на X Всемирном Русском Народном Соборе. // Сибирь, 2006, № 318/3, с. 178 – 186.

5. Щепенко М. Гуманизм и христианство. // Москва, 2005, № 10, с. 189.

6. Додд Ч. Г. Основатель христианства. М.: 1997.

7. Федотов Г. О гуманизме Пушкина. – http://www.vehi.net/fedotov/pushkin.html.

8. Куртц П. Совместимы ли наука и религия? // Здравый смысл, 2003, № 1 (26), с. 31 – 34.

9. Владимир Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. М., Мир книги, 2002, том 2, с. 276.